Подозреваемый

– Это долгая история, – говорю я слабым голосом.

– Вы оскверняете могилу.

Я фыркаю от этой смехотворной мысли:

– Я так не думаю.

– Вы полагаете, это смешно? Это акт вандализма. Это преступление. Это захламление…

– Опавшие листья не являются мусором с технической точки зрения.

– Не шутите со мной, – бормочет он.

Чарли решает вмешаться. На одном дыхании она выпаливает:

– Сегодня день рождения Грейси, но мы не можем устроить для нее праздник, потому что она умерла. Она не любит выходить из дома. Мы принесли ей листьев. Она любит подбрасывать их ногами. Не волнуйтесь: она не зомби и не мумия. Она не оживет. Она на небесах. Как вы думаете, на небесах есть деревья?

Сторож смотрит на нее в полном смятении и только через несколько мгновений понимает, что ее последний вопрос обращен к нему. Почти потеряв дар речи, он делает несколько неудачных попыток заговорить, но голос оставляет его. Полностью обезоруженный, он опускается на корточки, чтобы быть на одном уровне с ней.

– Как вас зовут, маленькая мисс?

– Чарли Луиза О'Лафлин. А вас?

– Мистер Грейвзенд.[2]

– Ужасно забавно.

– Думаю, да. – Он улыбается.

Затем смотрит на меня вовсе не таким теплым взглядом.

– Вы знаете, сколько лет я пытаюсь поймать мерзавца, который засыпает эту могилу листьями?

– Около пятнадцати? – предполагаю я.

– Я хотел сказать «тринадцать», но поверю вам на слово. Видите ли, я подсчитал, когда вы приезжаете. Я отмечал даты. Я почти поймал вас два года назад, но вы, видимо, приехали на другой машине.

– Моей жены.

– А в прошлом году (это было в субботу – мой выходной) я велел молодому Уайти выследить вас, но он думает, что у меня навязчивая идея. Говорит, что мне не стоит так заводиться из-за охапки листьев. – Сторож ковыряет носком сапога многострадальную могилу. – Но я серьезно отношусь к своим обязанностям. Сюда постоянно приходят люди и чего только не делают. Сажают дубы на могилах, оставляют детские игрушки. Если мы позволим такое творить, чем все это кончится?

– Должно быть, это тяжелая работа, – говорю я.

– Вы правы, черт побери. – Он бросает взгляд на Чарли. – Простите меня за сквернословие, маленькая мисс.

Она хихикает.

Взглянув через правое плечо сторожа, я замечаю на противоположном берегу канала голубые полицейские мигалки: две машины подъезжают к третьей, уже припаркованной на набережной. Их огни отражаются в темной воде и освещают стволы зимних деревьев, стоящих над могилами, словно часовые.

Несколько полицейских вглядываются в яму возле канала. Кажется, что они примерзли к земле, но вот один из них начинает огораживать участок, обматывая бело-голубую полицейскую ленту вокруг деревьев и столбов ограды.

Мистер Грейвзенд молчит, не зная, что предпринять теперь. В его планы входило поймать меня, но дальше они не простирались. Более того, он не ожидал обнаружить здесь Чарли.

Я вытягиваю термос из кармана куртки. В другом кармане у меня припасены металлические кружки.

– Мы как раз собирались выпить горячего шоколада. Присоединитесь?

– Можете взять мою чашку, – говорит Чарли. – Мы с папой будем пить из одной.

Он обдумывает предложение, прикидывая, можно ли расценить его как взятку.

– Итак, у меня два пути, – произносит он ясным, мягким голосом, – либо я арестовываю вас, либо пью ваш шоколад.

– Мама предупреждала, что нас арестуют, – пищит Чарли. – Она говорила, что мы сумасшедшие.

– Напрасно вы не послушались свою маму.

Я протягиваю сторожу кружку, другую отдаю Чарли.

– С днем рождения, тетя Грейси, – говорит она.

Мистер Грейвзенд бормочет что-то подходящее к случаю, все еще ошеломленный скоростью своей капитуляции.

В этот момент я замечаю две приближающиеся коробки, а под ними – черные леггинсы и сникерсы.

– Это мама. Она стояла на стреме, – комментирует Чарли.

– Она явно не сильна в этом деле, – отвечает мистер Грейвзенд.

Джулиана бросает коробки на землю и издает изумленный писк – совсем как Чарли.

– Не волнуйся, мама, на этот раз тебя не арестуют.

Сторож поднимает брови, а Джулиана беспомощно улыбается. Мы пускаем горячий шоколад по кругу и заводим светскую беседу. Мистер Грейвзенд сообщает нам о писателях, художниках и коммерсантах, похороненных на кладбище. В его устах они кажутся старыми добрыми друзьями, хотя большинство из них умерли лет сто назад.

Чарли подбрасывает ногами листья, но вдруг замирает. Она смотрит вниз, на канал. Зажгли прожекторы, а на берегу раскинули белую палатку. Время от времени видны вспышки фотоаппаратов.

– Что происходит? – спрашивает Чарли, желая спуститься поближе и посмотреть.

Джулиана подходит к ней и нежно обнимает, кладя руки дочери себе на плечи.

Чарли смотрит на меня, а затем на сторожа.

– Что они делают?

Никто ей не отвечает. Вместо этого мы молча смотрим на канал, подавленные неприятным предчувствием. В воздухе стало холоднее. Пахнет сыростью и распадом. Противный металлический скрежет в далеком порту кажется криком боли.