Подозреваемые

Донна Хант умоляюще взглянула на Скэнлона, который уселся на край стола и внимательно смотрел на нее сверху вниз. В ее глазах стояли слезы, на щеках были черные потеки туши. Она уже не всхлипывала, а ревела в голос, хватая ртом воздух. Стоявшая у стены Хиггинс подала свидетельнице салфетки. Выдавив улыбку, та взяла их.

Гектор Колон незаметно вошел в кабинет, когда Донна Хант рассказывала свою историю. Спустя некоторое время он вышел и вернулся со стаканом воды.

Отпив несколько глотков, она начала водить стаканом по столу.

— Я участвовала в этом, — прошептала она.

— В чем? — участливо спросил Скэнлон.

— Мы занимались любовью втроем. Я, Джо и еще одна женщина. Никогда раньше со мной этого не случалось. Меня как будто затягивала какая-то трясина, все глубже и глубже. И когда он позвонил снова, я сказала, что между нами все кончено, и попросила его больше меня не тревожить. Он звонил еще несколько раз, но я была непреклонна. А потом он перестал мне звонить.

— Когда вы расстались с ним? — спросил Скэнлон.

— Семь месяцев назад. — Она взглянула на Скэнлона. — Гарольд не простит мне этого, если узнает.

Скэнлону стало жаль ее. «Раздвигая ноги, женщина многим рискует», — подумал он.

— Ваш муж ничего не узнает от нас, миссис Хант. Все это останется строго между нами.

Но он не сказал, что однажды ей, может быть, придется давать показания в суде. Иногда полицейским приходится лгать.

Она схватила его за руку.

— Спасибо.

Скэнлон вынул из стола фотографию, которую нашел в ящике Галлахера, и показал ей.

— Это вы, миссис Хант?

— О Боже. — Она отвернулась. — Я позировала ему, он попросил меня об этом.

— Миссис Хант, как звали другую женщину, которая занималась с вами любовью?

— Луиза Бардвелл.

Скэнлон посмотрел на Хиггинс. Это имя было в записной книжке Галлахера. Но стояло в скобках рядом с именем друга Галлахера сержанта Джорджа Харриса, который работал в семнадцатом отделе по борьбе с наркотиками.

— Скажите, Галлахер был активным партнером?

Донна Хант опустила глаза.

— Джо вставал на колени на кровати и занимался мастурбацией. Он кончал мне на грудь. — Подняв голову, она посмотрела на Хиггинс: — Здесь есть женская уборная?

Подойдя к ванной, Хиггинс постучала в дверь и, не услышав ответа, открыла ее и заглянула туда.

Войдя в комнату, Донна Хант увидела кабинку без двери, заваленную окурками, газетами, женскими журналами. На стене крупными буквами было написано: «Женщинам запрещается бросать салфетки в унитаз. Начальник 93-го участка».

Хиггинс заметила отвращение на лице Донны.

— Довольно мерзко, не правда ли?

— Разве у вас нет женской комнаты?

— В прежнем участке была. Тут же приходится ходить в общий сортир.

— Здесь хоть убирают?

— Каждое утро. Но этого хватает ненадолго.

Донна огляделась.

— Мужчины такие свиньи.

— Это давно известно, — согласилась Хиггинс, прислонившись к двери, чтобы никто не вошел. — Мы очень удивились, не найдя у него ни одной вашей вещи.

— Джо следил за этим, — ответила она. — Он предупредил, что я не должна оставлять никаких улик. Даже в его аптечке. — Послышался шум воды, и свидетельница, выйдя из кабинки, направилась к умывальнику на противоположной стене.

— Он когда-нибудь говорил о своей жене?

— Нет, — произнесла миссис Хант, взяв стопку бумажных салфеток и протерев ими зеркало. — Я спрашивала Джо, были ли у него другие женщины, кроме меня, но он уверял, что нет. Я очень боялась подхватить что-нибудь. — Вымыв руки, она вытерла их салфетками.

Хиггинс все еще оставалась на посту.

— Джо касался тем, связанных с работой?

Донна Хант подкрашивала губы.

— Нет.

— Что заставило вас позировать?

Убрав помаду, Донна Хант внимательно посмотрела на себя в зеркало, затем задумалась над ответом.

— Даже не знаю. Он просил меня об этом, и я выполнила его просьбу. Я никогда не думала о последствиях.

Следующей свидетельницей была Мэри Познер. Она прибыла через полчаса после ухода Донны Хант. На ней был элегантный белый хлопчатобумажный костюм, дополненный бижутерией. Мэри носила короткую стрижку, а ее увядшее лицо еще хранило следы былой красоты. Скэнлон решил, что ей пятьдесят с небольшим.

— Какие трудности? — спросила Мэри Познер, кладя ногу на ногу и одергивая юбку.

— Никаких, — ответил Скэнлон. — Просто мы хотели бы задать вам несколько вопросов относительно вашей связи с Джо Галлахером.

Открыв сумочку, Мэри Познер вытащила пачку заграничных сигарет и закурила.

— Вообще-то я не очень люблю мужчин. Иногда даже сама удивляюсь, каким образом оказываюсь с ними в постели.

— Наверное, это наследственное.

Мэри Познер захихикала.

— Вы не глупы для полицейского, — Её лицо приняло озабоченное выражение. — Перед тем как ответить на ваши заковыристые вопросы, я хотела бы знать, нашли ли вы у Галлахера мою фотографию.

— Да.

— Может, вернете ее мне?

— Это как договоримся.

— Вот еще. Без фотографии никаких разговоров. — Она стряхнула пепел на пол.

Не говоря ни слова, он наблюдал за нею.

Сделав еще одну затяжку, она закашлялась.

— Беру свои слова обратно. Вы вовсе не умны.

Он ждал.

Она раздраженно топнула каблуком по полу и произнесла: