Подонок, ты будешь думать, что меня больше нет...

голода, мог прижать к своему торсу так, что у меня ребра начинали хрустеть, при

этом до боли сжимая мою попу или, будто бы невзначай, но так же жестко, вплетать

пальцы в мои волосы. Наматывать их на ладонь и сжимать в кулаке.

Я в такие моменты особенно сильно злилась. Начинала ощущать, как от Медичи

исходило уже нечто опасное, из-за чего мне следовало бы быть более осторожной,

но я, наоборот, начинала сильнее вырываться и недовольно фыркать, говоря

Медичи, чтобы он отпустил меня, так как парень уже переходил все грани, забывая

о личном пространстве. 6 таком состоянии, Винченсо уже не шутил о том, что я

плоская. Он хриплым, практически неузнаваемым голосом, говорил... Нет, жестко

приказывал, чтобы я замолчала. Хотя, порой мне казалось, что это была просьба.

В его исполнении неминуемо грубая и жесткая, но все же просьба. Помолчать и

какое-то время не вырываться.

Но, к счастью, долго все это не продолжалось. Чаще всего, Медичи, забывая про

какую-либо аккуратность, в какой-то момент отталкивал меня от себя, словно я

начинала обжигать его кожу. И, пока я, упав на диванчик, пыталась подняться,

Медичи уже уводил из бара какую-нибудь красивую брюнетку, которая, будто только

по одному щелчку его пальца тут же оказывалась рядом. Опять-таки, для меня это

было чем-то сродни оскорблению. Какой девушке вообще будет приятно, когда ее

несколько раз назовут плоской, потом отшвырнут от себя, переключая внимание на

действительно шикарную девушку? Точно не мне. Поэтому, даже подобные случаи

взывали у меня ненависть к Медичи, но сейчас речь шла не о нем, а о Батисте.

Перед уходом Винченсо всегда говорил ему отвести меня домой и Батиста делал

это. Правда, меня злило то, что я должна была возвращаться домой сразу после

того, как бар покидал Медичи. Мне это казалось несправедливым и я всячески

пыталась противостоять Батисте.

Сначала я просто отказывалась ехать с ним. Говорила, что сама доберусь к дому,

но парень меня не слушал. Никогда не причинял боль, не говорил лишнего, не

проявлял никаких эмоций... Но неизменно делал то, что был должен. Если было

нужно, на руках относил к машине. Не человек, а какой-то робот.

Позже я стала прятаться от него. Однажды даже залезла под стол. Понимала, что

глупо, но для меня сопротивление Батисте было уже чем-то сродни принципа. И я

думала, что хорошо спряталась, но он, с таким же безразличным выражением лица,

с легкостью за шиворот кофты вытащил меня из-под стола.

В те времена я поняла, что от Батисты не спрятаться. Сопротивляйся, или не

сопротивляйся, но он достанет тебя даже из-под земли и, несмотря на любые

сопротивления, сделает то, что должен.

Но даже зная все это, я сейчас, сидя в его машине, на каждом повороте дергала за

ручку двери. Бесполезное действие. Да и разговор с Батистой ничего не дал. Он не

разговаривал со мной и на меня не смотрел. Я еще попыталась убежать, когда

машина остановилась около хорошо знакомого здания, но парень схватил меня за

талию и передал в руки людей мистера Порно. Уже они, несмотря на мое

сопротивление, отвели меня в ту самую квартиру, из которой меня увезли

предыдущей ночью. Правда, на этот раз я оказалась в другой комнате.

Когда за мной захлопнулась дверь и послышался звук проворачивающегося замка,

я настороженно оглянулась. Это тоже была спальня. Немного больше по размерам,

но с таким же минимальным количеством мебели. Ни одного предмета, которым я

могла бы себя защитить.

- Черт, - я тихо выругалась. сжимая ладони в кулаки до побелевших костяшек.

Несколько раз глубоко вздохнула и только уняв свои мысли, поняла, что в этом

помещении была не одна.

Дверь, ведущая в ванную была слегка приоткрыта и оттуда доносился звук

льющейся воды. Как только я подошла ближе, стараясь делать свои шаги

бесшумными, и заглянула внутрь, сразу же увидела Медичи. Он стоял в душевой

кабинке под сильным напором воды.

Это было впервые, когда я видела его полностью голым и теперь понимала, что

одежда все же скрывала всю массивность и рельефность его телосложения. Мне

уже даже не казались смешными шутки, что он, в пылу страсти, мог сломать что-

нибудь девушке, которая могла оказаться с ним в постели. Это реально было

вполне возможно. Медичи истинный Громадина.

Все это время Винченсо стоял с закрытыми глазами, но, будто почувствовав мой

взгляд, он открыл их и обернулся. Мне даже показалось, что наши глаза

встретились. Правда, в моих зрачках виднелось напряжение, а в его - пустота.

Бескрайняя, холодная и такая жуткая.

Медичи выключил воду, а я тут же отскочила от двери, пытаясь придумать, чем все

таки могла защитить себя. Вот только, мысли были рванными и никак не

собирались в кучу, а Винченсо уже вскоре вышел из ванной.

Он был одет лишь в домашние штаны. Без обуви и с голым торсом. Еще и волосы

мокрые. Пожалуй, выглядел Медичи так, что любая девушка, даже против своей

воли, засмотрелась бы. но я, испытывая к нему исключительно жгучую ненависть,

отвернулась. Боялась, что если наши взгляды опять встретятся, я не выдержу и

пошлю парня ко всем чертям. Меня и так начало трясти от гнева. Правда, со

стороны могло показаться, что мои ладони подрагивали от страха.