Подонок, ты будешь думать, что меня больше нет...

На мое приветствие Медичи никак не отреагировал. Разве что слегка приподнял

бровь. Хотя, это почти никак не меняло его каменного выражения лица.

- Я тебя надолго не задержу. - я прикоснулась ладонью к его торсу. рельефность

которого ощущалась даже сквозь ткань рубашки.

Я попыталась сделать это движение ненавязчивым и вполне обычным, но, думаю,

все, кто был вокруг, понимал, что не было ничего обычного в том, чтобы трогать

торс Винченсо.

- Я понимаю, что раньше у нас были не очень хорошие отношения, но надеюсь. что

теперь они в прошлом, - я несла вообще какую-то чушь и вместе с этим

прикасалась к Медичи. То к его рукам, то к кубикам пресса, то к плечу. Правда, я все

еще была зла и движения были слегка грубыми, а слова резкими.

Винченсо за это время не проронил ни слова. Просто стоял как глыба, но при этом

прям пожирал меня взглядом. А у его друзей чуть челюсть не упала на пол из-за

моего нахальства.

- Ну, пока... - через пару минут сказала ему и побежала прочь, при этом, тем

фанаткам Медичи, которые смотрели на это представление, я опять от всей души

показала средний палец. Ловите, стервы.

==

Я просидела всю лекцию, но ничего не поняла. Преподаватель говорил занудно и

специальность, которую выбрала Фелиса, для меня являлась чужой. Зато, я

немного понаблюдала за теми, с кем училась моя сестра. Многие из них не

обращали на меня никакого внимания, словно я была пустым местом, но так же

нашлись и те, кто кидал мне в волосы скомканными бумажками.

Подобное действия я считала проявлением не особо великого ума, но старалась на

издевки не обращать внимание. Как не странно, но придерживаться спокойствия

мне удавалось лишь благодаря тому, что сейчас я на себе держала образ Фелисы.

Волосы были выровнены и собраны в хвост, а, значит, эти бумажки не цеплялись за

пряди. Мои же волосы всегда чрезмерно крутились и. если в них что-то попадало,

вечно запутывалось. Меня подобное неистово злило и я была готова порвать

любого, по чьей вине у меня в волосах оказывалось нечто постороннее.

Меня раздражало даже то, когда к ним просто кто-то прикасался, поэтому я

подобного никому не позволяла. Хотя, был один человек, которому мое разрешение

не требовалось — Медичи. Вечно своими огромными ладонями прикасался к моим

волосам, а в ту ночь, когда Винченсо меня чуть не изнасиловал и вовсе наматывал

их на кулак и с силой сжимал. И делал он это так, будто давно хотел.

Задумавшись, я подперла голову ладонью и немигающим взглядом уставилась в

окно, поэтому пропустила момент, когда лекция закончилась и лишь шум

выходящих из аудитории студентов, вернул меня обратно в реальность.

Я взяла свою тетрадь и тоже поплелась к входу. Рядом с дверью заметила мрачную

фигуру Батисты. Как всегда, ноль эмоций на лице и во взгляде сплошное

безразличие. Сразу я намеревалась просто пройти мимо, но парень меня

остановил.

- Останься тут, - сказал он мне, небрежно кивая в сторону аудитории.

- Зачем? - я удивленно приподняла бровь, совершенно не понимая, что другу

Медичи понадобилось от Фелисы.

- Винченсо хочет поговорить с тобой. Скоро он освободится и придет сюда. Жди

его.

- Слушай, у меня много дел. Передай Медичи, что я сейчас не могу поговорить с

ним, - я переступила с ноги на ногу и прикусила губу. Конечно, мне было интересно,

о чем Винченсо хотел поговорить со мной, то есть с Фелисой, но после нашего

утренней встречи и моих попыток его облапать, нечто подсказывало мне, что

ближайшие сто лет мне стоит избегать Медичи.

- Тебе лучше отложить свои дела. Разговор, так или иначе, состоится, но, если ты

попытаешься его перенести, Винченсо будет разговаривать с тобой совершенно

иначе, - по каменному выражению лица Батисты было неясно давал он совет, или

угрожал. Хотя, нет, ему же плевать на все, кроме приказов Медичи. Поэтому, скорее

всего, Батиста сейчас констатировал факт.

Немного подумав, я все же решила, что лучше немного побуду покладистой. Если

разговор важный, а я попытаюсь уйти, Медичи меня найдет. А так, в университете

он навряд мне что-нибудь сделает. Я кивнула своим мыслям, но все же спросила у

Батисты:

- А о чем он хочет поговорить со мной?

Батиста безразлично пожал плечами. Он еще раз сказал мне сидеть в аудитории, а

когда она полностью опустела и последний студент вышел за дверь, парень так же

ушел прочь, прикрывая за собой дверь. Правда, я сомневалась в том, что Батиста

ушел далеко. Скорее всего, остался стоять в коридоре и следить за тем, чтобы я не

ушла.

Я села за первую парту и опять подперла голову ладонью. В пустом помещении я

просидела минут десять, а когда дверь открылась, я оторвала взгляд от окна и

посмотрела на Медичи. Его брови сдвинуты и в глазах кромешный мрак. Винченсо

только зашел в аудиторию, а мне от его взгляда уже стало холодно, так, словно

кожу покрыло коркой льда.

Тяжелые шаги разорвали тишину в аудитории. Медичи молча прошел к

преподавательскому столу и оперся о него поясницей. Прикурил сигарету, несмотря

на то, что в универе курить было нельзя, и одну ладонь положил в карман брюк,

после чего, все так же продолжая сковывать меня взглядом, сказал:

- Раздевайся, - прозвучало, как приказ.