Подонок, ты будешь думать, что меня больше нет...

Я ощущала, как Медичи смотрел на меня и, особенно, его взгляд обжигал

обнаженные участки кожи. Все так же пытаясь отползти, я мысленно проклинала

его и ощущала, как меня буквально трясло от злости и того, как Винченсо

обращался ко мне. Словно я была чем-то мерзким.

Не успела я увеличить расстояние между нами, как этот подонок спокойным шагом

подошел ко мне. Сжал пальцы на предплечье и резким толчком заставил лечь на

спину. Полотенце было сдернуто до пояса и массивна ладонь легла на грудь.

ощутимо сжимая ее. Жесткие прикосновения грубых ладоней о нежную кожу. Вновь

сильная боль. Я не выдержала и застонала, а Медичи наклонился и негромко

сказал мне на ухо:

- Ненавижу то, что ты похожа на Нее.

Воспользовавшись первым удачным случаем, я занесла коленку и со всей силы

ударила Медичи между ног Вернее, я попыталась это сделать. Винченсо

перехватил мою коленку и отодвинул ее в сторону, чуть не выворачивая мне ногу.

- Меня злит то, что ты даже сейчас пытаешься вести себя, как Она, - вновь

негромкий голос на ухо, но на этот раз с ощутимой злостью. Кажется, Медичи начал

срываться и его самоконтроль треснул. - Но я этим могу воспользоваться.

Я не поняла, что имел ввиду Виненсо, но ощутила, как он намотал себе на кулак

мои волосы и резко дернул, вновь заставляя меня встать на ноги. Я поднялась, но

потом упала. Кажется, о плитку разбила коленки до крови и уже не могла

нормально стоять. Винченсо это не волновало. Он не относился ко мне, как к

человеку и, даже несмотря на мое болезненное шипение, вновь дернул на себя,

чтобы я не отставала и шла за ним.

Это был не тот Винченсо Медичи, которого я знала раньше. Скорее он напоминал

какую-то бездушную тварь. Хотя, да, они раньше был не лучше.

Я помню, как ударилась плечом о деревянный подлокотник дивана и моя голова

скользнула по кожаной подушке. Стараясь дышать, через нос я приподнялась на

локтях и увидела, что Винченсо снял рубашку и швырнул ее на пол.

Я заметила бесноватость в его глазах и то, как ладони постоянно сжимались в

кулаки до побелевших костяшек. Словно в голове у Медичи разворачивался целый

АД и он намеревался выплеснуть его на меня.

Он выругался, растрепал волосы и вновь закурил сигарету. Смотрел на мое

трепыхающееся тело, но подходить не спешил. Выжидал. Изучал. Думал. Злился.

Переживал рвущие терзания внутреннего зверя и. в конце концов, взял нож для

писем и одним движением разрезал веревки на моих руках.

- У меня нет желания прикасаться к тебе, - сказал он, вонь будто подчеркивая, что я

являлась чем-то мерзким. То, к чему Медичи никогда не прикоснется. -

Проваливай, Фелиса, пока я не сорвался. И больше никогда не попадайся мне на

глаза.

Я ничего не сказала. Лишь схватила полотенце и рванула прочь. Правда,

заблудилась среди множества комнат и коридоров, из-за чего выход смогла найти

лишь благодаря тому, что один из охранников Медичи, по приказу Винченсо, словил

меня и вывел на улицу. Он же закинул меня в машину и отвез обратно в хостел.

Вернее, вышвырнул из автомобиля где-то неподалеку от нужного здания, из-за чего

мне пришлось, перебежками передвигаться к хостелу.

==

- Что, мать вашу, произошло? - этот вопрос я задавала себе уже в сотый раз за

ночь, но толкового ответа найти не смогла. Сплошные ругательства, недоумение и

ненависть.

- Медичи подонок, - прошипела я уже под утро. Все это время я лежала на кровати,

при этом с головой укутавшись в одеяло.

Сквозь плотный гнев проглядывались мысли о словах Винченсо. Что связывало его

и мою сестру? Фелиса пыталась быть похожей на кого-то и Медичи это злило. Но, о

ком он говорил? Может, в университете была девушка, с похожей внешностью? Я

хотела разузнать об этом побольше. Чувствовала, что это важно, но в тот же

момент понимала, что уже так просто вернуться в университет не смогу. Если

Медичи меня поймает, мало ли во что это выльется. И так повезло из-за того, что к

Фелисе он не захотел прикасаться.

Я думала, что это невозможно, но, нет, я стала ненавидеть Медичи еще больше. Он

ранее испортил мне и Фелисе жизнь и сейчас не давал спокойствия. Мысли о нем

приносили новую злость и негативные эмоции подходили к своей грани. Мне выть

хотелось от того, что я перед Винченсо была беззащитна и на его грубость не могла

ответить так, как хотела.

Мысленно пытаясь успокоиться, я ближе к обеду вылезла из-под одеяла и

поплелась в аптеку за обезболивающим. Горло болело так, что разговаривать было

тяжело и из-за разбитых коленок каждый шаг давался с невыносимым трудом. Да и

покраснения стали приобретать синие отметины. Винченсо не жалел сил.

По узким улочкам, в поисках аптеки я вышла к более престижному району и, когда я

проходила по набережной, услышала как какая-то девушка воскликнула:

- Дарио, смотри, это же твоя малолетняя подстилка. Можно я с ней развлекусь? Ты

не будешь против? - голос этой девушки я расслышала хорошо потому, что он был

очень громким и, как по мне, неприятным. А вот голос того, кто ей ответил, я почти

не расслышала. Кажется, он сказал «Мне все равно. Делай, что хочешь, но не

приводи ее сюда»

Естественно, на эти слова я особого внимания не обратила. Вокруг меня вообще