мне было одеяло, но я и так прекрасно видела, что на обеих ногах был гипс. Он же
был еще и на правой ноге. Вообще, выглядела я плачевно.
- Ты пробыла в коме два месяца, - этими словами меня огорошила медсестра. - Но.
не переживай, ты быстро поправишься. Лучше отдыхай, Фелиса.
И эта медсестра назвала меня Фелисой. Правда. я ее не успела поправить.
Женщина уже вскоре ушла.
==
Те дни в больнице мне тяжело вспоминать, ведь разум был все еще затуманенным,
но я прекрасно помнила, как мне пришла мама. Сразу я ее не узнала. Как же
сильно она похудела и как сильно осунулась. Будто бы стала совершенно другим
человеком.
- Мам, что произошло? - спросила я охрипшим голосом.
Некоторое время женщина молчала. Просто сидела на стуле и, опустив взгляд в
пол, держала меня за руку. Лишь спустя минуту молчания она сказала, что в нашем
доме произошел взрыв из-за утечки газа. Пострадавших не много. Меня накрыло
камнями и сосед снизу получил несколько переломов. Умер только один человек.
Фелиса. Сколько же боли было в глазах мамы, когда она говорила об этом.
Я сразу не смогла в это поверить. Боль, которую ощутила я, тоже невозможно
описать словами. Она всегда будет со мной. Грызть, разрывать и тревожить раны.
Помню, что мама сжала мою ладонь и сказала, что хочет рассказать мне еще кое-
что. Она сказала, что это важно и лучше, если я сразу узнаю.
- Умерла Фелиса, но все думают, что не стало тебя, Ромола, - еле слышно
прошептала мама. - Ее похоронили под твоим именем.
Я подумала, что мне послышалось. Я тогда услышала столько информации,
которую так просто не усвоить и не принять.
Оказалось, что эпицентром того взрыва была наша квартира. Фелиса полностью
сгорела, а меня вытащили из-под камней, но, поскольку у меня с собой были
документы сестры, все решили, что я и есть она. Плюс, последней записью в
медицинской карте было, что Фелисе наложили гипс на правую руку, но он на
самом деле был на мне. Маме так и сообщили, что спасли Фелису. Когда же она
меня увидела впервые после того случая, естественно сумела различить своих
дочерей, но не сказала об ошибке врачам. Все дело в медицинской страховке. У
меня ее не было.
Мне тяжело даже предположить, что было с мамой в те дни, но, потеряв одну дочь,
она хотела спасти жизнь второй, а без страховки она не смогла бы оплатить мне
лучшее лечение. Мама была не в том состоянии, чтобы искать решения таким
сложным вопросам, а я, тем временем была в очень плохом состоянии.
Именно поэтому я так и осталась лежать в коме, как Фелиса. Ромола же для всех
умерла. Еще полтора месяца назад Фелису под моим именем похоронили на
местном кладбище.
- Ты можешь сказать, что на самом деле ты Ромола, - позже сказала мама.
Я кивнула, но ничего не сказала. Следующие несколько дней я вообще молчала.
Почти ничего не ела, и не спала. Пыталась принять то, что сестры больше нет. Мне
было так больно.
Лишь намного позже я опять подняла тему страховки. Оказалось, что сумма была
очень большая и я недоумевала от того, как сестер близняшек так просто можно
было перепутать. Но я понимала, что это не только вина врачей. Учитывая то, что я
пользовалась страховкой сестры, некоторые данные о моем здоровье были
записаны к ней в карту. Но и этого было мало. Мама понимала, что скоро
раскроется обман и, в первую очередь, из-за зубов. Она пошла на обман. Отдала
врачу все наши сбережения из банка, чтобы он поменял карты. И он это сделал.
Видел мое тяжелое состояние и подумал, что я тоже умру. А какая разница какого
человека, под каким именем хоронить?
Но я выжила и пришла в себя. Правда, не могла вернуть себе свое имя, ведь, иначе
станет известно о мошенничестве со страховкой. За последнее время произошло
столько горя и я не хотела, чтобы жизнь моей мамы и меня закончилась в тюрьме.
Поэтому, когда в следующий раз ко мне пришел врач и обратился ко мне, как к
Фелисе, я проглотила горький ком и не стала его поправлять.
==
Я не стала говорить маме про ту записку Фелисы, в которой она писала, что больше
не хочет жить, но все следующие дни не могла отречься от мысли, что тот взрыв
произошел не просто так. Когда я зашла в подъезд, уловила запах газа. Значит, в
нашей квартире его должно было быть очень много. Фелиса бы заметила. А
взрыв... может он произошел незапланированно. У нас коротила одна розетка. Или
это сделала Фелиса? Вот почему она подложила мне записку в шоколадку, а не
оставила ее в квартире? Может, знала, что все сгорит?
Время шло. Я знала, что уже скоро с меня снимут гипс и начнется период
реабилитации. Открытых ран не было, но из-за комы и переломов ног мне
следовало стараться, чтобы полностью вернуться в прежнее состояние.
Часто по ночам меня касалась депрессия и я думала о Фелисе и о том, что вообще
произошло. Ее больше нет и я теперь не я. Жить под именем умершей сестры и
каждый день слышать ее имя. В такие моменты я становилась сама не своя и еле
сдерживала слезы, но рвение к жизни мне возвращал гнев.
Я все вспоминала предсмертную записку Фелисы и неистово злилась на того, кто в
университете сделал с ней нечто страшное. Именно из-за этого все произошло и я