Подобный богу (= Убить зло)

За эти первые с ней встречи тебе удалось немного продвинуться и постепенно, шаг за шагом, вытянуть из нее некоторые подробности ее жизни за прошедшие двадцать лет с того момента, как мать затолкала ее в поезд, отправлявшийся на Запад. Не сказать, чтобы тебя это очень интересовало, но ни на какие другие темы она, казалось, была не способна разговаривать. Они уехали тогда в Индианаполис, где жил ее дядя, и там миссис Моран опять стала работать прачкой и работала восемь лет, пока Миллисент не закончила школу. В самый день окончания школы миссис Моран слегла в постель и скончалась через три дня ночью, а ее получившая образование дочка держала ее за руку и смотрела на нее сухими глазами.

- Нет, я не могла плакать, - сказала Миллисент. - Я плакала только раз в жизни.

Она не сказала, по какому случаю это было.

Она стала жить у своего дяди и устроилась на работу в юридическую контору заполнять бумаги. Это было ей не по вкусу (слишком скучно, как она сама сказала!), вскоре она отказалась от места и через своего дядю, полотера, получила место продавщицы в крупном универмаге. Все это было лишь приготовлением к ее настоящей карьере, которая началась, когда ей исполнился двадцать один год, через три года после смерти матери.

Ей предложили работу в табачном киоске в самом шикарном отеле Индианаполиса. Тебе было поведано несколько версий по поводу происхождения этой работы; наиболее вероятной казалась та, в которой упоминался помощник управляющего отеля, покупавший у нее в универмаге чулки для своей жены. В течение четырех лет она продавала там сигары и сигареты знатным гостям Индианаполиса, коммерсантам, разъездным лекторам и клиентам парикмахерской, пока в один прекрасный День некто Кларенс Грин, разъезжающий по Индиане и Иллинойсу с товарами "Руббалайт компани", вдовец средних лет, не сделал ей предложение.

Они сразу же поженились и, когда вскоре после этого его перевели на восточные территории, приехали в Нью-Йорк и устроились на квартире. Дальше история становилась такой смутной, что ничего невозможно было разобрать. Кажется, в конце первого лета, которое они прожили в Нью-Йорке, она вернулась после недельного отдыха за городом со своей подругой Грейс и нашла квартиру пустой, опустевшей, из нее украли все, кроме ее личных вещей. Как-то неожиданно получился развод, и ей были назначены алименты в размере сто пятьдесят долларов в месяц.

- Он очень добросовестно выплачивает алименты, - сказала она. Никогда больше четырех дней не задерживает их.

Так же выяснилось, что за прошедшие три года у нее было несколько предложений, одно от очень состоятельного человека, у которого есть собственный дом за городом, но она решила, что алиментов на жизнь хватает, и ей нравится, что не нужно ни о ком заботиться. Ты выразил недоверчивость по поводу брачных предложений; она не назвала тебе ни одного имени, объяснив, что никого не хочет компрометировать. Ты критически посмотрел на нее: с чего это какому-то мужчине пожелать купаться в этой стоячей луже?

В тот вечер ты поздно засиделся у нее. Вы пообедали в ресторане гостиницы "Эрроухед", а потом уселись на террасе, наслаждаясь свежим ветерком, порывами налетающим с реки, дожидаясь, пока с наступлением вечера слегка остынут раскалившиеся за день городские стены и асфальт, и поздно приехали к ней. Она лежала на диване - который, видимо, служил ей и кроватью, - забросив за спину две плоские подушки, а ты сидел на шатком, рахитичном стуле.

- Возможно, в конце недели я поеду в Эдирондекс, - сказал ты. - Моя жена недоумевает, почему я остался здесь, в этой раскаленной духовке. Я не говорил ей, что встретил старую приятельницу по школьным годам.

- И надолго ты уедешь?

- Наверное, до конца лета. Обычно я возвращаюсь только ко Дню труда, иногда позже.

- Верно, у тебя очень богатая жена?

Ты кивнул:

- Я зарабатываю куда больше того, на что рассчитывал, но по сравнению с ней я нищий. Когда я вспоминаю, как урезал себя в курении, чтобы купить тебе конфет...

- Я по-прежнему очень люблю конфеты, - сказала она.

- Тогда мне нужно было принести тебе что-нибудь сладкое, в память о прежних временах. Полную корзину, чтобы пустить пыль в глаза.

Она молчала. Ты взглянул на нее и увидел, что она неподвижно и пристально смотрит на тебя, тебе стало неловко, и ты отвел взгляд. По тебе пробежала дрожь ожидания; ты долго сидел совершенно неподвижно, по временам взглядывая на нее и снова отводя взгляд.

- Подойди ко мне, - сказала она низким тихим голосом, не двигаясь, казалось, губы у нее даже не шевельнулись.

Ты сразу встал, но без спешки, подошел и сел рядом с ней на диван.