Подобный богу (= Убить зло)

- Билл, дорогой, я действительно хочу стать твоей женой, - сказала она.

Потом целый день на работе, вечером дома и на следующий день ты притворялся, что раздумываешь, как поступить, хотя все время понимал, что все уже решено.

Ты полагал, что Эрма пожелает устроить пышную свадьбу теперь, когда она вошла в высшее общество громадного города, и испытал огромное облегчение, когда она сказала, что это будет слишком хлопотно, пышные свадьбы - это для крестьян и титулованных ослов. В прекрасное октябрьское утро, меньше чем через месяц после помолвки, в сумрачной церкви где-то в Южном Джерси, со смешными занавесками на окнах, выходящих на белую церковь, стоящую за зеленой лужайкой, с Диком и Ниной Эндикотт в качестве свидетелей, Эрма совершила помещение своих капиталов в брачный союз. Вы с ней уехали на машине с шофером в Вирджинию, а потом на залив, а Нина и Дик поездом возвратились в Нью-Йорк.

Определенно в тебе было нечто не дававшее Эрме пресыщения, а также слишком сильного удовлетворения, но уж этот ее неугомонный аппетит найдет себе удовлетворение везде, кроме могилы. Пойманная на месте, она наслаждалась своим поражением и заявляла об этом - трюк, который поначалу озадачивал тебя, потому что она достаточно умна, чтобы понимать, что слова, которые ты не произносишь, - именно то, что следует слушать. Ты слишком переигрывал, делая вид, что прислушиваешься к ним, но это маленькая шутка, которую каждый волен проделывать над собой. Их нечего бояться, они будут оставаться там, где должны, они больше боятся тебя, чем ты их.

Первый интервал, во всяком случае, первый из тех, о которых ты знал, наступил вскоре после окончания войны - в весну подписания перемирия, когда Нью-Йорк был наводнен возвратившимися с войны капитанами и полковниками, больными и измученными. Парень в офисе, который несколько месяцев собирал доклады начальников отделов и делал для тебя их обзор, командовал батальоном в Шато-Тьерри. Он был приятным парнем, но таким тупым, что тебе пришлось отослать его к Николсону и попросить другого. Позднее он уехал с Ларри в Карртон; только Ларри скоро вернулся и начал удивлять всех вас.

Именно Ларри и представил майора Барта тебе и Эрме, привел его как-то вечером на бридж. В нем не было ничего особенного, за исключением размеров - громадный, хорошо сложенный, с маленькими светлыми усиками, похожими на пару запятых, торчащих в стороны на его юной розовой коже. Ты бы и не заметил его в толпе, если бы не последующая комедия.

Рослый красавец майор начал слишком часто появляться у вас в доме, но ты все еще не обращал на это внимания; изменчивые и быстро преходящие увлечения Эрмы гостями и партнерами по танцам были для тебя хорошо знакомы. Отправным моментом был ее звонок днем, когда она попросила тебя пообедать в клубе; и когда эта просьба повторилась за неделю несколько раз, ты спокойно подумал, не сломал ли повар ногу или не ударился ли он в запой. Затем, однажды вечером, вернувшись домой около полуночи и поднимаясь к себе на третий этаж, проходя мимо комнаты Эрмы на втором этаже, ты заметил проникающий сквозь замочную скважину лучик света, хотя Джон сказал, что ее нет дома. Может, это ее горничная, ты пожал плечами и пошел спать.

Утром, встав позднее обычного, сидел в столовой. Ты только что допил кофе и отложил газету, когда услышал за дверью шаги, поднял взгляд и увидел майора Барта, растерянно моргающего и багрового.

- Доброе утро, - любезно сказал он и добавил что-то невразумительное.

Все это он говорил, проходя за твоей спиной к звонку для прислуги. Отупев от растерянности, ты пробормотал, что плохо спал и что сегодня можно не торопиться на работу. Появился Джон. С вежливостью отчаяния ты подтолкнул "Тайме" к гостю и поспешно ретировался, слыша, как сзади оживленно обсуждают меню на завтрак: апельсиновый сок, яичница с беконом, жареный картофель, яблочное желе...

Так получилось, что в этот вечер вы с Эрмой обедали где-то на другой стороне парка. Обычно она заходила к тебе помочь завязать галстук - это один из тысяч ее жестов, на которые ты не рассчитываешь. Она напевала какую-то песенку, стоя прямо перед тобой, аккуратно поправляя концы галстука.

- Послушаем сегодня Карузо, - сказала она, - если они не уснут за кофе.

- Да. - Ты повернулся и взял пиджак. - Майор пойдет с нами?

Она присела на подлокотник твоего кресла и посмотрела на тебя оценивающе, причем в ее глазах проскользнул огонек, не насмешливый, а просто огонек нервной жизни, без какого-либо человеческого значения. Затем она улыбнулась:

- Тим помешал тебе завтракать?

- Нет! Только не Тим! Не говори мне, что этого носорога зовут Тим!

- Тимоти! - объявила она. - Извини, что он внезапно нагрянул на тебя этакой горой - мне следовало предупредить тебя.

Стоя перед зеркалом и повернувшись к ней спиной, ты поправил на себе костюм.

- И он... то есть... мы его усыновляем? - поинтересовался ты.

Она помолчала, а потом сказала:

- Иногда ты меня пугаешь, Билл. Ты слишком все чувствуешь, слишком для мужчины. Сколько мы с тобой женаты, полтора года? Да, восемнадцать месяцев.