Подобный богу (= Убить зло)

Поэтому в отношении родителей к Люси не было ничего странного, оно составляло часть их общей манеры поведения. От нее ничего не ждали, ею ни в коей мере не пренебрегали. Между ними не наблюдалось обычной родственной близости. Люси находилась дома на правах привилегированной пансионерки, приехавшей отдохнуть на лето. Ты с некоторым волнением и нервозностью ожидал смущающего приема, чрезмерно сердечных рукопожатий и оценивающей проверки со стороны отца, подчеркнутой дружелюбности со стороны матери.

Ничего подобного! Тебя любезно приветствовали, а дальше целиком предоставили заботам Люси, и больше никто тобой не интересовался. Было такое ощущение, что, если бы Люси решила объявить им, что ждет ребенка, они сказали бы: "Понятно. И что ты собираешься делать? Мы можем как-то помочь?"

Между вами не было ничего, что могло поставить Люси в это тривиально затруднительное положение. Вы по многу часов катались верхом, - ты на ее маленькой кобыле Беби, Люси на одном из самых бешеных и непредсказуемых жеребцов из главных конюшен; играли в теннис, читали, собирали ягоды, два-три раза ходили ловить рыбу. Иногда вас сопровождал ее младший, брат, молчаливый стройный паренек лет тринадцати, но обычно вы с Люси были предоставлены самим себе. Ты однажды попытался выдоить огромную коричневую корову, хвост которой придерживала Люси, чтобы она не хлестнула тебя по глазам. Невероятно раздутое вымя выглядело так, как будто в нем было не меньше десяти галлонов молока, но ты не смог выжать из него ни капли.

- Так она тебе не даст молока, ты ее щиплешь, - сказала Люси. - Давай покажу еще раз.

В ведро ударили тугие струи жирного молока, образуя пышную пену.

Поездка на рыбную ловлю оба раза оказалась неудачной. В первый раз вы отправились на озеро, скорее даже пруд, находящийся в двадцати милях от усадьбы, где, по слухам, в изобилии водились окуни, но к ночи вернулись с пустыми руками, грязные, промокшие и донельзя уставшие. Во второй раз, уже не такие уверенные в себе, пустились пешком по полям, перевалили через поросший леском холм и спустились к небольшому ручью, который прихотливой змейкой вился по равнине и исчезал в каменистой местности среди кустарника. Вы пробирались вдоль его течения на сотни ярдов, пытаясь ловить во всех омутах, и добыли всего два-три маленьких подкаменщика.

- Ничего не понимаю, - сказала Люси. - Прошлым летом мы ловили здесь лунную рыбу длиной с локоть.

Ты сидел рядом с ней на берегу, лениво кидая гальку в заводь. На этой стороне ручья к самой воде спускалась зеленая лужайка; противоположный берег был каменистым, там лишь местами поднимались одинокие деревья.

Было тихо, жарко и дремотно; слышалось только приглушенное журчание ручья, прокладывающего себе путь по усеянному обломками скал ложу, да где-то вдалеке бранились вороны.

- Значит, твоему отцу принадлежат все эти земли? У него много земли, заметил ты.

Она кивнула и, помолчав, сказала:

- Прошлым летом я читала книгу, в которой говорится, что никто не имеет права владеть землей.

Откинувшись на мягкую траву, ты посмотрел на нее:

- И ты этому веришь?

- Не знаю, - серьезно нахмурилась она. - Вообще-то я не верю ничему, что должны делать люди. Не понимаю, какое право кто-либо имеет указывать нам, как мы должны поступать?

- Но я имею право сказать тебе, чтобы ты не дергала меня за волосы? осведомился ты.

- Не имеешь. У тебя есть только право взамен дернуть меня - если сумеешь.

Она быстро протянула руку и, схватив полную горсть твоих густых волос, резко дернула их. Ты взвыл, схватил ее за руку, вскочил на ноги и обхватил Люси. Сцепившись, вы кубарем покатились по лужайке и едва не свалились в ручей. Она почти не уступала тебе в силе. Ты победил, оседлал ее и, крепко прижимая к воде, свободной рукой брызгал прямо ей в лицо, требуя, чтобы Люси сдалась.

- А мне нравится. Вода такая прохладная и приятная, - сказала девушка, не сопротивляясь.

Но ты почему-то встал и сел чуть поодаль на траву.

Она тоже поднялась на ноги, пригладила волосы, оправила платье и зачерпнула полные ладони воды.

- Я хожу сюда купаться, - задумчиво сказала Люси. - Детьми мы всегда ходили купаться вместе: два старших брата и я, но, когда Март начал ходить в школу, он сказал, что больше не будет ходить с нами, если мы не будем надевать купальные костюмы, а мне этого не хотелось, и он не разрешал мне купаться. Он стоял здесь у самой воды и отгонял меня веткой. Джон был на его стороне, и мне пришлось сдаться. Но я все равно не носила купальник, поэтому приходила плавать одна.

Ты что-то вспомнил и спросил:

- Так вот где ты была вчера, когда я нигде не мог тебя найти?

Она кивнула, как будто это было совершенно не важно, вынула руки из воды, вытерла их о край юбки.

Слегка загоревшая на солнце, с легкими веснушками на нежной золотистой коже, она была прекраснее, чем обычно. Ты представил ее стоящей по колена в воде; неужели она вся такая нежно-золотистая?

Задумчиво глядя ей в лицо, ты сказал:

- Ты сейчас очень красивая.

Она тут же ответила, вернув тебе взгляд: