Подобие дома

Словно старое кино.

Только пристань незнакома...

И скрипит, как дверь, настил.

Как в предчувствие погрома

Жизнь жила, не в меру сил...

...Лижет солнце лоб и щёки.

Бабье лето. Пар из уст.

Ржавы лезвия осоки,

Гол нахохлившийся куст.

I

* * *

Обида хлынет через край –

И злость сорвётся ненароком.

Мне вновь попался острый край:

Я вся в порезе неглубоком.

Метёт пурга. Стоит февраль.

Меня не слушаются ноги.

И жизни пройденной не жаль,

Где перекопаны дороги.

Усталость чувств.

Дрожанье рук.

Немеют пальцы и запястья.

…На одуванчике – каблук,

А чей – не знаю… Вот несчастье!

Так хочется от всех удрать,

Зарыться с книжкой в одеяло

И ждать, когда начнёт светать

И день начнётся новый вяло.

* * *

По тебе постоянно скучаю,

Но не в силах я жизнь изменить.

Не твоей я мечте отвечаю:

Не могу в райский сад заманить.

Дни и годы сочатся меж пальцев,

Ты же веришь, что «всё впереди» …

Ты участвуешь в ловле двух зайцев,

Коль живёшь в постоянном пути.

Места нет там уютному дому,

Где тебя с нетерпением ждут.

Всё пугаешься жить по-другому.

И людской так смешит тебя суд.

* * *‌

Женщина

калачиком

Свернулась на диване.

Мята

мужем-мальчиком

Подана в стакане.

Женщина устала.

На губах обида.

Мальчик цедит: «Стала

Пропускать сквозь сито

И слова,

в горячке

Мной наговорённые.

…Что молчишь, как в спячке?

Муж, жена… – законные».

* * *

Кипятишься и лезешь в бутыль,

Электрическим пахнешь разрядом.

На свече убывает фитиль.

Смотришь мимо фарфоровым взглядом.

Задыхаюсь в своём тупике.

Буратино точу из полена.

Набухает мозоль на руке.

Лишь в стихах я с тобой откровенна.

* * *

Как тетерев токует на току,

Твердим своё,

Других совсем не слыша,

Что колет под лопаткой и в боку, –

И тяжело, неровно, нервно дышим.

А градусник стоит всё на нуле:

Кусай подушки край,

Кусай свой локоть,

А чтоб прожить в приемлемом тепле,

Ломай не к месту выглянувший коготь.

Ведь знаем: ничего не изменить.

Не рухнут стены,

Хоть и хлопнем дверью;

Не разорвать натянутую нить –

Вернёмся подметать и пух, и перья.

А для чего?

Так давит духота

И острых всех углов столпотворенье.

Так в лайнере испуг и глухота

Сопровождают резкое сниженье.

* * *

Сверкнули глаза –

Разразятся грозою?

И ветер утихнет, лишь явится дождь?

К несчастью, не давишься горькой слезою:

Лицо, словно туча,

Всё чёрное сплошь.

,

…Зло стиснуты пальцы хозяйской рукою –

Как палочки хрустнули, стали слабы…

…Упрямо стремимся остаться собою! –

Эмоций своих и друг друга рабы.

Вдруг злоба внезапно в душе отключилась,

Как тень преломилась, что льнула к стене.

Неужто влюблённость в безлунье Приснилась

И всё прояснилось при солнечном дне?

Газончик под солнцем

Вдруг стал полем минным.

И голос сорвался на истовый крик.

…И падают вещи со стуком картинным –

Так снег почерневший летит в грузовик.

* * *

…А на кухне продолжится бой.

С раздраженьем отброшена лира.

И не муж и жена мы с тобой:

Мы мишени словесного тира.

Ощетинились оба и враз.

Знаем, знаем: своё не упустим.

…Сквозь свинцовое облако фраз

Пробиваются лучики грусти.

Повернулся – и боль под ребром.

А на сердце – следы от укуса.

В доме стал постоянным содом,

В странном доме, где правила Муза…

* * *

…Опять с тобой не совпадаю.

Ты хочешь праздника, игры.

Я в облаках своих витаю,

Ты – в свежем блеске мишуры.

Так надоели дни без смысла,

Каких набрался целый год.

На жизнь смотрю с усмешкой кислой,

Всё будто зная наперёд.

Я в чудеса почти не верю,

Но снова рада декабрю,

Что тянет стужей из-под двери, –

А я её боготворю.

* * *

От меня ты то дальше, то ближе…

За окошко с тоской не смотрю.

Вряд ли новое что-то увижу

В том, что Богом дано январю.

День за днём в снежном вихре мелькает.

Под покровом снегов – гололёд.

Сердце снова к тебе привыкает.

Снежный ком постепенно растёт,

Чтоб обрушиться веской лавиной,

Вдруг поползшей с далёкой горы.

Ты не будешь моей половиной:

Нам не выйти из странной игры.

* * *

Не стоит вспоминать

О том, что не сбылось!..

Тень глупо обнимать,

Коль солнце греть взялось.

Тень в омут соскользнёт;

Растает, как года.

…Где был лишь толстый лёд,

Теперь журчит вода.

Ледовый сгинул плен,

Растаял снежный наст.

…А те́ням грёз

Взамен –

Будь то, что Бог подаст.

* * *

Любовь так долго умирала:

Жила на капельнице год.

Я жить ей всё же помогала:

Совала кашу с ложки в рот –

Пока надежда оставалась

Мне чуть счастливей стать, чем все.

В углу сиделкой скромно жалась,

Боясь предстать во всей красе.

…Целую робко лоб холодный.

До слёз в глазах цвета резки́.

И воздух до удушья плотный.

И я свободна от тоски.

* * *

Как затянулась эта полоса,

Где в цвет асфальта крашены все сутки,

Где испарилась вера в чудеса,

Где горечь проступает в каждой шутке.

Взгляд окатил холодною волной,

И едкость фраз упрямо душу травит.

Пропитан воздух затяжной весной,

Небесный потолок на сердце давит.

Прилипли крылья к сгорбленной спине.

Скачу по кочкам я в болоте быта.

И с высоты не падаю во сне,

А плачу у разбитого корыта.

* * *

Галопом, наездом, транзитом…

Всю жизнь – как в вагоне живём.

Гордимся разбитым корытом,

Старательно счастье куём.

И осень, как мокрая кошка,

Царапает лапами дверь.

Растянуты дни, как гармошка,

Не выдать им бодрую трель.

Опять батареи не греют.

И нежится плесень в углах.

Холодные трубы потеют.

Мерещится жизненный крах,

Хоть жизнь и идёт полосами…

Сорвать паутинки ажур –