Подняться из могилы

– Мы отдадим тебе людей, ответственных за создание ребенка скрещенного вида: Ричарда Трува и Джейсона Мэдигана. Ты можешь использовать их для укрепления позиции в качестве королевы гулей. Взамен, мы хотим от тебя клятву на своей крови, что ты отзовешь своих людей и удовлетворишь все наши предыдущие просьбы, касающееся девочки и нас.

Ее лицо слегка смягчилось.

– Я знаю, что это твой ребенок, Смерть, но ты должна понять, что кроме ее смерти ничто не предотвратит войну между нашими враждующими расами.

Слова не были неожиданностью, в отличие от эмоций которые они вызвали. Мои клыки удлинились, и я боролась с сильнейшим желанием разорвать ей горло, за то, что посмела сказать такое.

– Вот почему ты расскажешь всем, что уже убила ее, – мой голос звучал намного спокойнее, чем я себя чувствовала.

Недоверие исказило ее гладкое лицо цвета кофе латте.

– Если откроется правда, мои люди разорвут меня на части!

Улыбка Кости была ледяной и жестокой одновременно.

– Поэтому в твоих же интересах, сдержать данное слово, чтобы не оказаться уязвимой.

Мари сердито смотрела на него несколько секунд. Затем глубоко вздохнула.

– Даже если бы я хотела этого, ваша просьба невыполнима.

Кости усилил захват на её шее.

– Если это правда, то для нас ты бесполезна.

Я схватила его за руку, призывая не усиливать хватку. Именно тогда я заметила какой он теплый на ощупь. Должно быть питался, прежде чем ворваться в окно.

– Дай ей еще один шанс, – произнесла я так тихо, как могла, чтобы Мари меня не услышала, и перевела на неё взгляд.

– Твои люди провели сотни лет в неволе под гнетом нашей расы. Даже спустя столько времени, память об этом всё равно должна пылать.

Голова Мари дернулась, когда Кости ослабил хватку для ответа. Связь, которую мы теперь разделяли, позволила почувствовать ее гнев, как будто он пульсировал в воздухе.

– Не надо, – отрезала она. – У тебя нет прав, белая.

– У меня нет, но у Кейти есть. Пока она не сбежала, неволя – всё, что она знала, и теперь приговорена к смерти из-за своей расы. – Мой голос стал грубым. – Либо ты веришь, что это неправильно, либо нет.

Мари продолжала сверлить меня взглядом, но ничего не говорила.

Внезапно появилось такое чувство будто температура понизилась на шестьдесят градусов по фаренгейту. В тоже время голод возрос с болью, которая напомнила мне ощущения, когда я проснулась вампиром. Остатки начали раскачиваться, будто слышали музыку, которую больше никто не слышал. Они снова пришли в движение.

– Прекрати это, – бросила я. – Если ты попытаешься использовать их против нас, Кости оторвет тебе голову.

Мари наградила меня раздраженным взглядом.

– Я не направляю их. Это ты.

– Котенок. – Голос Кости звучал мягко, но настойчиво. – Посмотри на меня.

Он схватил меня за плечи, и я чуть от него не отшатнулась. Его пальцы словно обжигали. Но только тогда, когда его пальцы сжались, удерживая меня, я поняла, что раскачиваюсь как Остатки.

Мари права. Хотя у меня и не было такого сумасшедшего отклика как в первый раз, когда я пила ее кровь, меня затягивало в ледяные, хищные объятия смерти. Я отогнала эти ощущения, пытаясь забыть о том, как приятно ощущать этот холод.

Затем я встряхнула головой, чтобы освободиться от шепота, который далеко не принадлежал мыслям тех, кто находился по соседству. Если я потерплю неудачу в этом, то мне могут понадобится дни, чтобы прийти в себя, а у нас нет столько времени.

"Избавься от них! – Приказала я себе. – Сконцентрируйся на Кости. Реален он, а не этот холод, голодная сила и..."

– Почему ты здесь? – внезапно выпалила я. – Мы договорились, что ты придешь только после того, как я позвоню и скажу, что все чисто. Если что-то пошло бы не так, ты все еще был бы жив, чтобы помочь Кейти.

Язвительная усмешка искривила его губы.

– Я почувствовал твой страх, когда Веритас спросила хотели бы мы изменить наши заявления. Ты никогда не боишься за себя, поэтому я понял, что это из-за меня.

Потом Кости притянул меня в свои объятия, прикоснулся губами ко лбу, одновременно пробежав по моей спине успокаивающим и собственническим движением.

– Вот почему я не придерживался нашей договоренности, Котенок. Может ты и не победила бы Мари, чтобы спасти себя, но я знал, мне ты не дашь умереть.

Какое безрассудное, высокомерное предположение, и как унизительно, что он прав. Чего он не знал, так это что была еще одна причина, из-за которой я боролась сильнее, чем думала, стараясь выжить.

Кейти. Я не могла позволить ей умереть.

Мысли о ней – абсолютно одинокой, придали мне сил, чтобы заглушить призывные песни могилы. Готова или нет, но сейчас я мать, и моя дочь нуждается во мне. Я не могла подвести ее. Слишком много людей ее бросали. Я не собиралась добавлять свое имя в этот список.

Вдохновленная этими мыслями, я схватила Кости за руки, радуясь, что больше не чувствую жжения. Голоса также стихли, и хотя я все еще была голодна, бездонная дыра внутри меня уменьшилась. Довольная собой, я обратила внимание на Мари.