Поднятие уровня в подземелье I

Диана кивнула.

— Да. Ну или точнее отчасти. Его лица или имени не знаю, но его альтер-эго весьма известно. Он одевается в дурацкий костюм и по ночам избивает преступников. Он сильный, опытный. Раз смог победить моего брата, то вряд ли его будет просто одолеть. Но однажды я дотянусь до него. И вот тогда… — её голос задрожал от сдерживаемой ярости. — Он поймёт, что значит потерять всё.

Я наклонился вперёд, чтобы встретить её взгляд.

Что же, у меня нет выбора, если она настроена серьезно. Думаю, Диана может стать настоящей угрозой. Любой, кто имеет подобную решимость станет намного сильнее, тем более если у нее есть талант. Поэтому я побуду рядом с ней, пока не разберусь с тем, что произошло.

— Я не знаю, как это — потерять брата, — сказал я. — Но я знаю, каково это, когда всё рушится. Я помогу тебе.

Диана посмотрела на меня так, будто не ожидала услышать этих слов. Её лицо смягчилось, но ненадолго.

— Не знаю, готов ли ты к тому, что ждёт впереди, — тихо произнесла она. — Но если однажды решишь пойти за мной… я не скажу нет.

Я кивнул. Ночь становилась ещё холоднее, но почему-то мне казалось, что наш разговор согрел нас обоих. Тем временем Филипп спал… ну или я на это надеялся.

Глава 23

Я стоял на своем посту, чтобы дать Диане и Филиппу отдохнуть. Мы спали по очереди, хотя лично я вообще во сне не нуждался, но все равно не стал принимать роль стражника на себя, и на то была весомая причина.

Мыслей было слишком много. Туман опускался на город, поглощая его остатки, и только звуки обитающих в городе монстров эхом отдавались в пустых улицах достигая моих ушей. Филипп подошел ко мне с видом человека, которому ничего не угрожает. Он был расслаблен, как всегда. Если так подумать, он всегда создавал такую ауру вокруг себя, будто ему никогда ничего не угрожает. Даже сейчас, в этом городе, полном монстров и разрухи, он не чувствовал опасности.

Он засунул руки в карманы и посмотрел на меня так, что даже я заметил некоторый холод в его глазах. Тонкая струйка дыма вырывалась из его сигареты, и на мгновение я почувствовал запах, который, казалось, пробудил какие-то мракобесные воспоминания.

— Ну что, Константин, — его голос был слишком спокойным, слишком уверенным. — Твой час прошел. Пора передать мне эстафету.

Я кивнул. Моя смена закончилась, и теперь все было на его плечах. Но что-то в его тоне меня насторожило. Обычно его эмоции было не так легко прочитать. Однако я бы не стал заострять на этом внимания, если бы Филипп не схватил меня за руку, когда я собирался пойти спать.

— Знаешь, Константин, — продолжил он, — я всегда получал то, что хотел. Никогда не было такого, чтобы я не добивался своей цели. С тех самых пор, как десять лет назад появились эти твари и Охотники, я всегда чувствовал, что я выживу. А знаешь, почему? Потому что у меня был дар. Гипноз. Пробудившись одним из первых, я мог заставить кого угодно сделать все, что захочу. Тебе тяжело в это поверить, да? Все, что я когда-то хотел — деньги, власть, женщины… Я все это получал, как по щелчку пальцев. Это было настолько легко, что я даже потерял ко всему этому интерес.

Я молчал. В его словах не было ни малейшей жалости, ни даже намека на гордость. Все это звучало так, будто он говорил о вещах, которые просто ему полагались. Это был не разговор. Это было утверждение.

И, что смешно, он моя полная противоположность. Ведь с тех пор, как появились подземелья и я Пробудился, моя жизнь была чередой бесконечной борьбы ни на жизнь, а на смерть, и я все еще не получил того, что желал.

В каком-то смысле мы с ним полные противоположности.

Он сделал паузу, раздувая дым изо рта, его глаза становились все более холодными и пустыми. Он как будто погружался в свои воспоминания, возвращаясь в те дни, когда его жизнь была одной сплошной победой. Я видел, как он слегка напрягся, как будто переживал этот момент заново, и это было странно. Странно и жутко.

— Но вот самое интересное, Константин, — продолжил Филипп, его голос стал чуть более тихим, но темнее. — Появилась одна девушка, которую я не мог заставить… сделать то, что я хотел. Она не поддавалась. Она не смотрела на меня с тем взглядом, который я привык получать. Не как все остальные. Ее врожденный дар позволил ей сопротивляться моей силе… И мне это так не понравилось, что, знаешь, я начал пытаться её победить. Пробуждать в ней что-то, что заставит её стать моей. Я использовал все свои силы, всю свою власть. Но сколько бы сил я не прикладывал, она продолжала меня игнорировать. И это… это взбесило меня. Ты даже представить себе не можешь, Константин, как я ненавидел её за это.

В его голосе на мгновение появилась такая боль, что я замер, не в силах реагировать. Он не был расстроен. Он был злой. Он был как животное, загнанное в угол, и теперь его взгляд был полон одержимости. Он продолжил: