Подмога придет!

– План твой, Валер, полное дерьмо, поскольку даже поверхностной проверки не выдержит. Если он целый месяц провалялся на больничной койке, пусть даже и не помня, кто таков, значит, его куча народу видела. Персонал, больные. Документы, опять же, начиная с истории болезни и заканчивая всякими анализами, рентгеновскими снимками и прочими компьютерными томограммами. Да и ментам в этом случае в обязательном порядке бы сообщили, поскольку по закону положено. Плюс полиса ОМС у него при себе явно не имелось – тоже проблема и лишний след для того, кто копать начнет. Хотя насчет перенесенного ковида – это определенно в тему, да и по срокам подходит. С другой стороны, имеется у меня сильное подозрение, что ничего лучше мы все равно не придумаем. Поскольку правда звучит вовсе уж нереально и, откровенно говоря, по-идиотски. Если старлей начнет утверждать, что все это время провоевал с немцами в сорок третьем, ему прямая дорога в дурдом. В лучшем случае комиссуют, причем по такой статье, что мама не горюй. Так что принимается в качестве временной версии. Вот только проблема еще и в том, что лично у меня в Новороссийске и окрестностях знакомых медиков не имеется, а кто-то ведь должен его пребывание в местной больнице подтвердить, в том числе документально. А у тебя?

Бывший командир разведбата самодовольно хмыкнул:

– В том-то и дело, что имеется, иначе бы и упоминать про эту мыльную оперу не стал. Я еще вчера, как Степа про свои похождения рассказывал, про Володьку вспомнил, он сейчас, насколько знаю, аж цельный главврач. Причем в больничке, куда твоего – ну, и моего, понятно, – старшего лейтенанта вполне могли доставить в бессознательном состоянии после фиктивного утонутия.

– Что еще за Володька? – нахмурился Ткачев.

– Да ты его не знаешь, мой старый знакомец афганских времен. Заведовал хирургическим отделением в нашем центральном госпитале, шестьсот пятидесятом, что в Кабуле располагался. Если б не он, меня бы еще в конце второго срока подчистую комиссовали по ранению, да в Союз отправили. Но Вовка молодец, вошел в положение, помог, так что я практически до самого вывода войск за речкой проторчал. Созваниваемся периодически, пару раз даже встречались, на февральскую дату. Ну, ты в курсе, о чем я[3]. Кстати, насчет полиции: ну, приехал местный участковый в больничку, поговорил с болезным, убедившись, что тот и на самом деле ничего не помнит, оформил протокол – да и забыл, поскольку своих проблем куча. Сейчас курортный сезон, значит, и ворюги на юга потянулись, и аферисты всякие. Главное, галочка, что обращение отработано, поставлена. И я сильно сомневаюсь, что твой «контрик» станет этим самым протоколом интересоваться – зачем, собственно, если живой и вернувший память фигурант в наличии имеется? Медицинские документы – другое дело, но с этим я разберусь.

– В курсе, – согласился Ткачев, судя по выражению лица, принявший какое-то решение. – Значит, так, товарищи офицеры. Товарищ старший лейтенант, вот бумага и ручка, пиши подробный рапорт, как ты едва не утонул, зацепившись за проволоку на спасательном круге… нет, стоп, этот момент опусти, Никифорова нам сюда приплетать не нужно. Короче, разберешься, что именно писать, а что – нет. Допустим, затянуло обратно в люк, а затем отнесло в сторону отбойным течением, начал тонуть, но успел сбросить одежду и снарягу, от нехватки воздуха потерял сознание – ну, и так далее. Насчет пребывания в больнице – никаких особых подробностей, мол, потерял память, когда пришел в себя и вспомнил имя-фамилию-должность, сразу же позвонил отцу, который тебя оттуда и забрал. Короче, максимально обтекаемо, общими фразами. Про заражение коронавирусом обязательно упомяни, добавит правдоподобия – мол, организм был ослаблен стрессом, вот и не сумел самостоятельно побороть заразу, пришлось врачам вмешаться, держали в изоляции и никуда не выпускали до полного выздоровления. Вас, правда, всех прививали, ну, да мало ли что, медицина – наука не точная, всякое случается. Заодно черкани заявление на очередной отпуск, он тебе как раз в конце августа положен. А за этот месяц мы с товарищем майором постараемся все нестыковки утрясти. Задание понятно? Вот и выполняй, а мы пока с твоим батей поговорим о том о сем. Да, кстати – нам нового особиста прислали. Въедливый товарищ, до любой мелочи пытается докопаться. Твое личное дело тоже вдумчиво изучал, поскольку пропавший во время маневров офицер, сам понимаешь, ЧП. Так что будь готов, он с тобой в любом случае побеседовать захочет. Сегодня я его в расположении не видел, возможно, уехал куда-то, так что пиши быстрее.

– Понял, тарщ подполковник, приготовлюсь, – кивнул Степан, усмехнувшись про себя: видать, судьба у него такая, от особистов бегать. Там, на плацдарме, кап-три Кузьмин примерно эти же слова говорил насчет занятого особиста, со встречей с которым ему стоит повременить. А потом появился Шохин, и все пошло, как пошло…

В этот момент дверь после короткого стука распахнулась, и в кабинет шагнул незнакомый офицер:

– Разрешите, товарищ подполковник?