Подмененный

– Не помню…

– Ты был совсем как бревно. Совсем мертвый!… Питер удивленно глянул на Брину:

– Выходит, она спасла меня?

– Конечно. Брина – замечательная. – Голосок девушки зазвенел. – Она еще вчера начала медитировать, а через несколько минут выйдет из этого состояния. Ты действительно сильно пострадал.

– Ты отыскала адрес?

– Еще бы!

Лайсон подошла к нему и тоже встала на колени. Она оказалась очень привлекательной девушкой.

– Это место называется АБТек, расположено оно в Вестсайде. Мы проверили все справочники – нигде никакого упоминания о подобной фирме. Даже следа нет, – деловито рассказывала она. – Пришлось погрузиться в Матрицу поглубже, запустить специальную программу поиска. Тоже никакого результата. Сейчас отдохну и заберусь в компьютерные сети еще раз. Ладно. – Лайсон махнула рукой, оставляя серьезный разговор на потом. – Что вы думаете о нашем жилье?

– Очень уж здесь пестро, – усмехнулся тролль.

– Серьезно? А я хотела добавить еще несколько пятен погуще…

Он удивленно глянул на девушку. Не смеется ли она над ним? Вроде нет.

– А как вам показалась эта работа? – Она жестом указала на самую большую картину.

– Вполне…

– Это оригинал. Я достала его в Академии художеств.

– Как? Что достала?…

– Ну, эту картину. Это не моя работа. Один знакомый парнишка добыл ее у друга. – Глаза Лайсон горели от восторга. – Как, уточнять не будем. Тот, в свою очередь, украл ее у ответчика, на которого подал в суд партнер, вместе с которым он ограбил Академию художеств. Они проникли в здание сразу, как только рухнула Башня ИБМ. Это мой любимый холст.

Питер с еще большим любопытством и уважением посмотрел на прогуливающихся по парку людей.

– Только что-то здесь не то.

– Это манера такая. Цветные точки… – Она встала и подошла к картине. – Сера. Жорж Сера… Это его работа. Этого парня, Сёра… Он применил здесь особый способ, называемый дивизионизмом. Картину для меня нашла Брина, она же уговорила парнишку подарить ее мне. Понимаешь, множество цветных точек. Нанести их – огромный труд. Все вместе они создают иллюзию полноценной живописной работы. Ни единой линии, ни единого штришка. Только мельчайшие пятнышки… Вот какая странность получается – чем-то эта картина напоминает изображения, сделанные художниками, работающими в жанре фантастики. Тут очевидная загадка – ты только приглядись. Полотно как бы сотворено компьютером. Знаком, наверное, с компьютерной графикой? Один к одному. Разве не чудо, если вспомнить, что во времена Сера о вычислительных машинах никто и слыхом не слыхивал!

Питер озадаченно всмотрелся в картину.

– Теперь замечаешь? Приглядись получше. Этот парень использовал только чистые цвета – красный, желтый, зеленый, синий. Ты скажешь, что ясно различаешь фиолетовый, но на картине и в помине нет точки с таким., цветом. На расстоянии красный и голубой смешиваются в определенной пропорции, и получается новый оттенок, а то и цвет. Правда, здорово? Это напоминает плоский телевизор древности. Когда-то мне в руки попала книга. Представляешь – настоящая книга… Называлось «комик-бук». Там на иллюстрациях использовалась та же самая идея. Точки смешиваются, и изображение выглядит как единое целое.

Это все хорошо, решил Питер, дивизионизм, четыре основных цвета, но как быть с фигурками людей? Чем дольше он вглядывался в картину, тем заметнее становилась вычурность, неестественность их поз. Их изначальная безжизненность… Он не стал делиться своими сомнениями с Лайсон. Только спросил:

– Как она называется?

– «Воскресная прогулка на острове Гранд-Жатт». Что-то в этом духе… Я точно не знаю. По крайней мере, что-то похожее. Мне, собственно, до названия нет никакого дела. Представляешь, этот парень Сера написал ее в конце девятнадцатого века, когда техника была в зачаточном состоянии. Он хотел создать много работ в этой манере, открыть новое направление в живописи. Чтобы работы можно было составлять из уже заранее изготовленных кусочков. Понимаешь? Ну, как оружие со взаимозаменяемыми деталями. Новая живопись! Ты сам, купив набор элементов, мог создать полотно. – Как и ДНК?

– Ага. По крайней мере, сравнение мне кажется удачным… Точно. – Лайсон даже подпрыгнула на месте. – Как ДНК! Мы все составлены из мельчайших точек-хромосом, при их объединении получается живой организм. Представляешь, есть изначальный набор элементов. Из них создается какая-либо комбинация. Потом она удваивается, учетверяется – и пошло-поехало. До того момента, пока перед нами не предстанет полноценный, способный к жизни организм.

– Так и есть, – кивнул Питер, – при этом число всевозможных комбинаций переваливает за двойку в двадцать третьей степени.

Лайсон удивленно глянула на него и засмущалась:

– Ты что, на самом деле профессор?

– Нет…

– А то я уж подумала… – Она не договорила. Они оба вновь повернулись к картине.

– Лайсон, – тихо, несколько нерешительно спросил тролль. – Что ты думаешь о самой картине?

– О самой?

– Да, не о том, как она написана, не о цветовых точках, а… Вот взгляни на женщину с зонтиком в правом углу. Что ты о ней думаешь?

– Я никогда…