Подлунные истории (сборник)

А еще Муромов – битый жизнью военный разведчик-профессионал – прицепил к куртке Смирнова в укромном месте особый маячок тревоги, нажми такой, и товарищи получат сигнал. Алексей не удержался от ухмылки – бондиана какая-то! Но если серьезно, то в их деятельности спасала иной раз простая случайность, а иной – четкое следование инструкциям и серьезное отношение к кажущимся мелочам.

И все же их работа заключалась именно в умении вести сложные переговоры, убеждать и переигрывать оппонентов интеллектуально, выдерживать долгие и напряженные психологические поединки, а вовсе не драки, перестрелки и искусство перевоплощения – хотя и это тоже. Но Алексею, на его памяти, больше приходилось работать головой и языком, чем руками и ногами, и пользоваться бумажником, наладонником и авторучкой, а не пистолетом и ножом. Как и его противникам.

А сейчас делегацию вообще ждали дружески настроенные партнеры, и с ними придется торговаться, проявляя максимум ловкости, изворотливости и деликатного нажима…

* * *

Когда джип свернул с асфальтового шоссе на каменистую проселочную дорогу, а спустя четверть часа – на лесную просеку, в конце которой показалось приземистое бунгало, Смирнов занервничал.

Возникло стойкое убеждение: это не вилла магната, у африканских богатеев просто не может быть такого, у них – все на показуху, чтобы роскошь била в глаза. Конечно, их могли привезти в перевалочный пункт, а уж оттуда…

Алексей попытался успокоиться. Но это ему не удалось; чувство опасности захватило его сознание целиком. Никакое умение держать себя не срабатывало – пот струйками тек по спине и груди, выступил на лбу.

Он достал платок, вытер испарину, пробормотал по-английски:

– Ну и жарища тут у вас!..

Сопровождающие как-то криво ухмыльнулись в ответ. Они не потели – сухая черная кожа матово блестела в полумраке лесной чащобы.

Джип остановился перед воротами, просигналил. Вышел здоровяк в камуфляже – белый, с европейскими чертами лица, в солнцезащитных очках. Кивнул высунувшемуся водителю, распахнул створки. Мелькнула загорелая мускулистая рука с закатанным рукавом куртки, легла на верхнюю перекладину.

Смирнов почувствовал, как холодеют конечности – на запястье охранника отчетливо виднелась наколка – клыкастый змей с распахнутыми крыльями. «Бойся крылатого змея…» – возник в голове свистящий шепот старца из сна.

Водитель плавно отпустил сцепление, в тот же миг пассажир рывком распахнул дверцу и выпрыгнул наружу. Упав, перекатился и, прежде чем подняться на ноги, нащупал потайную кнопочку и со всей силы надавил ее. Затем вскочил, не оборачиваясь, краем глаза зацепил прыгнувшую к нему тень и ударил ногой, попав в мягкое. Раздался утробный всхлип, противник отлетел, тут же осев на землю… В следующее мгновение страшный удар обрушился на затылок Алексея, и тьма поглотила его.

* * *

Сознание вернулось от острой боли в голове. Казалось, под черепной коробкой поселились крошечные рудокопы и своими малюсенькими, но весьма увесистыми кирками пытаются добраться до сердцевины мозга.

Поплавав минут десять в дурноте, контуженый разведчик попытался сосредоточиться. Вскоре понял, что едет в машине и, кажется… Он приоткрыл один глаз, другой – поначалу ничего не понял, потом до него дошло – он же в багажнике, лежит связанный по рукам и ногам!

Ну, что связанный – это еще не беда, учили его высвобождаться и не от таких пут. Осторожно пошевелился, подвигался в темной тесноте багажника, принял максимально удобную позу и начал работать.

Поворочавшись, вскоре он освободился от веревок, туго стягивавших его запястья, настал черед ног. И с этим он справился. Затем на ощупь накинул веревки обратно – так, чтобы в один момент от них избавиться. И принялся ждать, стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль в затылке. Это-то было как раз тяжелее всего.

Некоторое время машина еще тряслась на ухабах, наконец, остановилась, двигатель заглох, и на минуту установилась полная тишина. Затем хлопнули дверцы с обеих сторон, послышался звук шагов. Крышка багажника резко распахнулась, хлынул ослепительный свет.

– Порядок, – буркнул кто-то, – берем его.

Смирнов, лежа на боку, кожей спины почувствовал присутствие наклонившихся к нему людей, сгруппировался и принялся действовать. Подобно разогнутой пружине вскочил со дна багажника, обрушиваясь на врагов.

Смирнову только казалось, что бой шел долго. На самом деле всего десять-пятнадцать секунд – и все было кончено. Двое валялись на земле, и до противника им не было никакого дела…

В следующее мгновение Смирнов заметил целящегося в него из карабина третьего. Прозевал, мать его!.. Упал на землю, грянул выстрел – мимо. Перекатился под защиту машины, затем вскочил и, пригнувшись, ринулся к спасительной кромке леса – благо и бежать далеко не пришлось. И, когда уже почти нырнул в густой кустарник, снова громыхнул выстрел, и раскаленным копьем насквозь пронзило плечо, бросив его вперед. Он упал, кубарем покатился куда-то вниз, в овраг. Все смешалось в падении – верх, низ, земля, небо. Удар затылком обо что-то твердое, и вновь безмолвная темнота…