ПодЛох

— Ну что, можно сказать, почти человеки, — рыкнул сержант, обводя нас насмешливым взглядом, — повторим! Обойма, в позицию!

И понеслось.

Сделав обманное движение, я резко выбросил правую ногу, целя в живот. Сержант неуловимо сменил позицию, и моя нога вместе со мной пролетела вперед дальше положенного. Понимая, что опять ошибся, я отчаянно поставил блок. Гранитная плита врезалась мне в руки и отшвырнула в сторону.

— Синицын, мля, сколько раз тебе повторять, уходи от удара, а не принимай его, — проревел сержант, чудовищным ударом отправляя Черепа в нокаут. «Не жилец», подумал я, молниеносно вскакивая и завертев вертушку, стремительно понесся на сержанта.

— Уважаю, за волю к победе, — проговорил сержант, грациозно подсекая меня в самой высокой точке моего каскада.

Меня не дал добить Кеша. Смазавшись от быстроты перемещения он ринулся на сержанта. Послышались гулкие удары от встречающихся ног и рук. В это время Ник, сощурившись, выглядывая только ему ведомую цель, мягко, почти стелясь, вклинился в водоворот тел. Мгновение, вампира и чистильщика, в который раз уже, отбросило в стороны.

Не тратя даром время, на нападение, я занял защитную позицию, охраняя наш «объект».

«Объект», шевеля ушами, флегматично делал то, что делает обыкновенный кот, которому, собственно, делать то нечего — лизал свое, скажем так, одно интересное место. При этом, умудрялся сохранять сочувствующие выражение морды. Как-никак, мы же одна команда!

— Так, Синицын, — проговорил сержант, неторопливо приближаясь ко мне, — тактика верная, противник силен, есть возможность противостоять ему в защите, дожидаясь подкрепления. Но если подкрепление не успевает…опять неуловимый взмах ногой в развороте и вампир, клацнув зубами, врезался в стену, обшитую старыми матами. Подняв кучу пыли, он рухнул на татами…происходит следующее…

— Этот сержант, сущее порождение бездны, — сказал вампир, с трудом ворочая языком. — Не понимаю, как ему это удается?

— Рефлексы, — произнес Ник, — отсвечивая свежим фингалом. — Парни говорили, что сержант, один на один выходил с Хантом и сводил дело вничью.

— С Хантом, — протянул вампир, останавливаясь, — ничего себе. Тогда понятно. Но как?

Вопрос риторически повис в воздухе.

Ставя себе галочку на память, расспросить поподробнее о Ханте, я, морщась от боли, ковылял рядом, мечтая поскорее добраться до койки.

— Ну а ты, что скажешь, — не унимался Кеша, поворачиваясь к Черепу.

Тот лишь покачал головой, и зашипел от боли.

— Разведка, — протянул он и вздохнул.

Да так наигранно жалобно, что мы все враз захохотали.

— Что тут скажешь, — продолжил он, — нам нужно думать, как продержаться до конца подготовки и не накрыться медным тазом. Вы не поверите, но чтобы не встречаться больше с сержантом, я уже готов день и ночь находиться в клоаке. Лишь бы подальше от нашего крокодила.

Мы все понимающе промолчали.

После того, как была сформирована наша обойма, за нас взялись всерьез. Да, слухачом у нас стал, мой знакомый, который театрально тыкал своими пушистыми лапками в Морга на полигоне. После своего спасения, он, почему-то проникся ко мне симпатией. И изображая из себя ретивого учителя, каждый вечер после отбоя, требовательно шипя, заставлял меня зазубривать «слова» его языка. Через несколько дней я взвыл. Но слухач, как ни в чем не бывало, все равно каждый вечер мучил меня своей слухачевской лингвистикой. И больно кусался, если я чего не понимал.

В общем, оказалось, что эти ушастые создания неплохие ребята. Хотя какие «ребята» из кота переростка?

Слухач мягко шел рядом с нами по своему обычаю, вертя ушами во все стороны. Он остановился и взмахнул лапой.

— Чего это он, — насторожился Череп.

— Он с тобой согласен, что побить сержанта нам не удаться, так чего зря время терять, он тоже хочет в клоаку. Надоело ему тут, понимаешь, да и поохотиться хочет.

— На кого?

— Да, хрен его знает, он пытался мне объяснить, но я не понял. Думаю, что в человеческом языке нет таких слов.

Слухач вильнул хвостом, мол, не согласен. Просто ты Иван, не хочешь учиться.

Ага, учиться, тут голова лопнет от запоминания самых простых жестов лап, взмахов хвостов и прочей мимики. А высчитывать, что если хвост повернут под углом в пять градусов, то это означает озадаченность, а если на пять и три минуты, не против философски пообщаться. Извините, но я транспортиром работать не нанимался. Мне достаточно «лежать», «бежать», «копать», и «опасность». И еще пару десятков слов.

Слухач фыркнул, изображая неудовольствие.

— Привет, парни!

Навстречу нам шла обойма Шнура. Шнур блондинистый крепыш обменялся с нами рукопожатиями. Его обойма присоединилась.

— Откуда и куда?

Вопрос был по большей части риторический. Но Череп ответил.

— От крокодила в лазарет.

Шнур неподдельно вздохнул.

— А ты?

— А я со своими, наоборот. Из лазарета к крокодилу, — хохотнул Шнур. — Как он, в настроении?

— В отличном, мать его за ногу, — сказал Череп, потирая отбитую челюсть.

— Хреново, — грустно протянул Шнур. — Ну, бывайте!

— И вам не чихать!