Подлинное искупление

— Отведите их в камеры. Одна уже была подготовлена для возможной окаянной. Поместите в другую брата Стефана и сестру Руфь.

Мужчина, тот, что был постройней, толкнул брата Стефана к двери. Прежде чем мы вышли на улицу, сестра Руфь быстро надела на меня чепец и закрепила у меня на лице ткань. Все время, пока охранник вел нас к длинному кирпичному зданию, я чувствовала на себе его взгляд. Когда мы вошли, я практически задохнулась промозглым влажным воздухом, пропитавшим помещение.

Охранник открыл дверь.

— Вы — сюда, — сказал он брату Стефану и сестре Руфи.

Проходя мимо меня, сестра Руфь нежно сжала мне руку. Я стиснула ее в ответ. Охранник закрыл за ними дверь и произнес:

— Скоро вы получите указания.

Он подошел к соседней двери. Она уже была открыта. Внутри находился голый матрас, отгороженный занавеской туалет с раковиной и высокое зарешеченное окно. У меня сжалось сердце. Меня запрут в камере.

— Покои, достойные окаянной шлюхи, — огрызнулся охранник, его голос сочился презрением.

Он дернул головой, безмолвно приказав мне войти в камеру.

Я шагнула вперед, и позади меня захлопнулась дверь. Я услышала, как справа от меня, за стеной, отделяющей меня от другой камеры, капала вода. Простояв посреди камеры бесконечное количество времени, я подошла к импровизированной кровати. Затем села на грубый, испачканный матрас и прислонилась спиной к жесткой стене.

Я закрыла глаза, пытаясь отогнать волну стремительно нарастающей во мне боли. Потом напомнила себе, зачем я здесь. Я должна быть сильной. От моей силы зависит судьба людей. От меня зависит судьба моей семьи.

«Ты не подведешь. Не подведешь свою семью… ещё раз».

Поэтому я сидела с закрытыми глазами, вырывая у себя из сознания цепкие когти страха.

Я здесь.

Чтобы выйти замуж за Пророка.

Так тому и быть.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Каин

Большая деревянная дверь открылась, и охранники толкнули меня вперед. От неожиданного толчка у меня подкосились ноги, и я упал на пол. По венам хлынул жгучий гнев. Сжав руки в кулаки, я с трудом приподнялся над полом. Я почувствовал во рту привкус крови и понял, что при падении ударился губой. Я этого почти не заметил. У меня всё онемело. Казалось, прошло совсем немного времени, как за мной снова пришли охранники.

Я потерял сознание. Когда очнулся, меня опять волокли в это здание.

Я изо всех сил пытался хоть что-нибудь разглядеть; почти все мое лицо закрывали спутанные волосы и борода. Как только за мной захлопнулась дверь, мое внимание привлек белый проблеск. Я знал, что охранники ушли, но я был здесь не один. Я чувствовал, что рядом находится кто-то ещё.

Я отвёл волосы в сторону. Зажмурившись от яркого света, я все же попытался сосредоточиться на этом белом проблеске. Поморгав раза четыре, мне удалось разглядеть перед собой силуэт человека… человека, которого я знал так же хорошо, как себя самого.

Ну, или, по крайней мере, так мне казалось.

Иуда сидел на высоких ступенях в конце комнаты, ухмыляясь и небрежно положив руки на колени. Его длинные каштановые волосы были идеально ухожены, а борода теперь стала в точности такой, какую всегда носил я. У меня внутри все сжалось. Во мне ещё теплилась тщетная надежда на то, что наши люди заметят его обман. Но он выглядел в точности как я. И сидя сейчас передо мной с самодовольным блеском в глазах, он знал, что я тоже это вижу.

План Иуды сработал.

Иуда стал Пророком Каином.

Подстегиваемый этим и не желая терять волю к борьбе, я стал с трудом приподниматься на слабых руках, пока не сел прямо. У меня не осталось сил, я тяжело дышал, но не сводил глаз со своего брата.

А он не сводил своих жестоких, непроницаемых глаз с меня.

Меня переполнял целый поток противоречивых эмоций. Иуда был моим братом, пришел в эту жизнь вместе со мной. Нам суждено было стать вождями Ордена. Нас забрали у родителей, когда мы были ещё совсем маленькими, слишком маленькими, чтобы сохранить о них хоть какие-то воспоминания. Кроме друг друга у нас двоих никого не осталось. Он был моими кровью и плотью, моим лучшим другом… моим близнецом. Но глядя на него сейчас, я видел совсем не того брата, образ которого хранил в своем сердце. Близнец, с которым мы были когда-то так близки, теперь от меня отдалялся. Я знал, как это остановить, но я просто… не мог.

— Иуда, — произнёс он.

Его голос эхом отразился от толстых каменных стен. Несмотря на усталость, голова раскалывалась.

Иуда.

Он назвал меня Иудой. Его заблуждение оказалось глубже, чем я опасался.

От слетевшего у него с губ звука его собственного имени меня затрясло от злости. Я облизал сухие потрескавшиеся губы. Затем сглотнул, просто чтобы хоть немного промочить горло, и прохрипел:

— Каин.

Темные глаза Иуды вспыхнули яростью. Это только еще больше меня распалило.

— Каин, — повторил я. — Меня зовут… Каин.

Ухмылка исчезла с лица Иуды, и он напрягся всем телом. Я медленно положил руку на грудь.

— Это я Пророк… а не ты… не… ты…