Подлинное искупление (ЛП)

Когда Райдер вошел в бар, там повисла гробовая тишина. Руфь стиснула мне руку. Расправив плечи, я проследовала за мужем… и у меня сжалось сердце. Братья, все до единого, со злобой уставились на Райдера. Слова были ни к чему; мы всё прочли по выражению их лиц — они все желали Райдеру смерти.

Увидев, как мужчины, скрестив на груди руки и с презрительными усмешками на лицах, поднялись со своих мест, я затаила дыхание. Мое сердце переполнилось гордостью, когда Райдер скрыл охватившее его в этот момент чувство опустошения, и, сделав над собой усилие, направился вперед.

Он высвободился из надёжных рук Соломона и Самсона и повернулся к ним лицом. Я оказалась права. Такая реакция бывших друзей убивала его изнутри. В глазах читалась явная боль.

— Я могу идти сам.

Мне пришлось отвернуться, чтобы не видеть, как мой муж, пошатываясь, идёт к двери под злобными взглядами находящихся в баре мужчин. Я не могла смотреть на то, как он пытается сохранить чувство собственного достоинства, которое они так жестоко растоптали.

Я услышала, как Руфь порывисто втянула в себя воздух. Райдер остановился в центре комнаты, чтобы вдохнуть сквозь боль. Мне хотелось броситься к нему, помочь, но Руфь покачала головой.

— Не надо, — еле слышно прошептала она. — Он должен сделать это сам.

Это противоречило всем моим инстинктам, но я знала, что она права. Муж поднял голову и пошел к выходу. Он смотрел прямо перед собой и ни разу не оглянулся.

Потому что мы не могли. Если мы хотим выжить, то должны смотреть только вперед. Именно это он сейчас и делал, завоевав тем самым еще больше моей любви.

Райдер добрался до двери и вышел на улицу. Соломон и Самсон проследовали прямо за ним. Но я не смогла. Вместо этого я разочарованно посмотрела на всех этих мужчин, которые так жестоко стояли здесь и запугивали его. Но им было всё равно. Я поняла это по пустому выражению их лиц.

Я очень сомневалась, что Райдер когда-нибудь вернет себе их расположение. Их разделяла слишком сильная неприязнь. Но меня это больше не волновало. Мне уже начало казаться, что эти люди недостойны его благосклонности. Я не понимала, как они могут безучастно взирать на всё то, что он сделал, чтобы искупить свои грехи.

Он стоил большего, чем давали ему эти люди. И всё же он все это сносил. Я любила этого мужчину. Любила с отчаянной, душераздирающей страстью.

Руфь потянула меня за руку к выходу. Я уже собралась было уйти, как вдруг увидела в самом конце бара своих сестер. На их прекрасных лицах отражались противоречивые чувства, в глазах застыла нерешительность. Но я их не винила. Теперь я знала, на какие жертвы пойдёшь ради того, кого любишь.

Я кивнула им головой и чуть не расплакалась, когда Мэдди подняла руку и тихонько мне помахала.

Я и их тоже очень любила. Любила так сильно, что решила их отпустить. Они уже не дети, которым необходима моя защита. И мне тоже нужно жить дальше.

— Белла? — произнесла Руфь.

Я кивнула и последовала за ней на улицу, где нас уже ждали две машины.

Руфь села с Соломоном и Самсоном. Стефан забрался в другую, на место водителя. Я удивилась, узнав, что он умеет водить, научился ещё до того, как примкнул к общине. Я залезла в машину к отцу.

Голова Райдера опиралась на подголовник, но его грустный взгляд был устремлен на меня. От внезапного волнения к глазам подступили слезы. Я потянулась к его руке.

— Я так горжусь тобой, малыш. Очень, очень горжусь.

Райдер закрыл глаза. Он ничего не ответил. И я не настаивала. Я бы не лишила его той угасающей силы, за которую он цеплялся. Я поёрзала рядом с ним и положила голову ему на плечо.

Пока мы ехали мимо пустынных полей, я крепко держалась за своего мужа. Стефан остановил грузовик перед небольшим деревянным домиком. В нем не было и следа великолепия и роскоши жилищ Мэй или Лилы. Он даже не казался таким ухоженным, как дом Мэдди и Флейма.

Но, тем не менее, я замерла от восторга… это будет наш дом.

— Прости меня, — вдруг сказал Райдер.

— За что? — нахмурившись, спросила я.

— За это, — произнёс он, указав на дом. — Это просто кошмар. Убожество… ты заслуживаешь большего.

Я поймала его взгляд и покачала головой.

— Нет. Он наш. Он станет нашим домом. Внешность не имеет никакого значения, помнишь?

Райдер с сомнением всмотрелся мне в лицо, затем на его губах появилась ухмылка.

Мы вошли в дом. Он был маленьким и нуждался в уборке. Но там стояла большая кровать и диван. Как по мне, это был дворец.

Руфь застелила постель, и Райдер медленно направился к ней. Он сел на край кровати, а я опустилась перед ним на корточки и помогла ему снять обувь. Райдер следил за каждым моим движением.

«Я люблю тебя», — прочла я у него на лице.

«Я тоже тебя люблю», — отразилось на моём.

Позади нас кто-то откашлялся.

— Мы вас оставим, — произнёс Стефан, окинув огорчённым взглядом обшарпанную комнату.

— Спасибо, — сказала я.

Соломон, Самсон и Стефан вышли из дома. Когда Райдер лёг, Руфь неловко подошла к кровати. Он устал; я увидела, как опустились его веки.

— Хочешь, я останусь и помогу тебе убраться? — спросила Руфь.

Я покачала головой.