Подлинное искупление (ЛП)

Пока пилот спускался по лестнице, я чувствовала, как колотится у меня на шее пульс. Я услышала приглушенные голоса, а потом топот бегущих вверх по лестнице ног. В дверном проёме появился мужчина, одетый во всё черное, перед собой он держал пистолет. Он обвел маленький салон оценивающим взглядом, пока его глаза не остановились на мне. Я почувствовала, как напряглись сестра Руфь с братом Стефаном.

Мужчина, который, как я поняла, являлся последователем-охранником, улыбнулся мне. От его улыбки мне тут же захотелось помыться. Его глаза возбуждённо вспыхнули.

Охранник быстро улыбнулся и обратился к сидящим позади нас людям.

— Я — брат Якоб. Первый ряд остаётся на местах. Все остальные должны немедленно уйти. Вас отвезут в новые жилища и распределят обязанности.

Людей не пришлось просить дважды. Они собрали свои вещи и поспешили на выход. Последователи-охранники нашей общины, Соломон и Самсон, поговорили с братом Якобом, и он отдал им особые указания. Они идеально вписались в ряды охранников Нового Сиона. Братья производили впечатление физически устрашающих и беспощадных — именно так и должны были выглядеть самые суровые смотрители старого Пророка. Взглянув на брата Якоба, я поняла, что в этом Пророк Каин ничем не отличается от своего предшественника.

Я сидела, не двигаясь, пока самолет не опустел. Охранник дёрнул подбородком.

— Следуйте за мной.

Я поднялась на трясущиеся ноги и расправила платье. Впереди шел брат Стефан, одетый в свою лучшую тунику, его волосы были аккуратно подрезаны. Я следовала за ним. Замыкала шествие сестра Руфь в своем прекрасном длинном сером платье и белом чепце.

Чем ближе мы подходили к двери, тем более жарким и душным становился воздух. Ступив на трап самолета, я увидела внизу большой черный автомобиль. Перед ним ожидали четыре охранника… и все они не сводили с меня глаз.

Я опустила голову и сошла вниз по ступенькам.

Шагнув на горячий асфальт, я взглянула на охранников.

— Так это правда. Есть еще одна окаянная, — с отразившимся на лице восторгом произнёс один. — Пророчество сбудется.

Я почувствовала, как нарастает исходящее от мужчин волнение. Брат Якоб жестом приказал остальным мужчинам отойти в сторону. Он открыл дверь машины и скомандовал:

— Садитесь.

Брат Стефан, сестра Руфь и я забрались внутрь. Брат Якоб уселся на водительское сидение. Чтобы хоть как-то избежать испытующего взгляда таращившегося на меня в зеркало охранника, я стала смотреть в окно.

Мы ехали по гравийной дороге, мимо проносились пышные зеленые деревья. В машине все молчали. Казалось, мы просидели в ней целую вечность, прежде чем остановились у комплекса кирпичных строений.

Нас привели в небольшой дом, расположенный слева от длинного серого здания. Не успели мы войти в комнату, как из-за стола поднялись двое одетых во всё черное мужчин. Их глаза тут же устремились на меня.

Осознав, что они здесь за главных, я почувствовала, как меня замутило. Они были самыми близкими к Пророку людьми. Тот, что потемнее, шагнул вперед и заговорил с братом Стефаном.

— Ты — брат, который с ней жил?

— Да, господин, — ответил брат Стефан. — И сестра Руфь тоже.

Охранник вскинул брови.

— Но никто из вас не заявил, что у вас в общине находится окаянная. Вы утаили это от Пророка? Вы проигнорировали прямой приказ о передаче всех возможных шлюх дьявола для проверки в Новый Сион?

— Мы не подозревали, что сестра Хармони окаянная, — объяснил брат Стефан.

Охранник протиснулся мимо брата Стефана и снял с моего лица прикрывавшую его ткань. Моих щек коснулся влажный воздух, мужчина впился в меня жадным взглядом, и я почувствовала, как бледнею. Он сорвал у меня с головы чепец, и по моей спине каскадом рассыпались светлые, доходящие до пояса локоны. Охранник отстранился и склонил голову набок.

«Сохранять спокойствие, — напомнила я себе. — Не давать слабины».

На его лице застыло злое выражение.

— И вам ни разу не пришло в голову, что эта женщина окаянная? Я нахожусь в ее присутствии меньше двух минут, но уже вижу ее невероятную красоту и чувствую ее греховное влечение. Ее природное зло буквально оскверняет чистоту этой комнаты.

Брат Стефан и сестра Руфь молчали. Охранник приблизился ко мне.

— Сколько тебе лет?

Я проглотила вставший в горле ком и прошептала:

— Двадцать три.

У него загорелись глаза.

— Идеальный возраст. Предсказанный возраст.

Охранник зыркнул на брата Стефана и сестру Руфь.

— Окаянная сестра будет находиться в изоляции, пока не понадобится. Мы не можем допустить, чтобы перед свадьбой с Пророком она искушала жителей общины, — глаза охранника снова уставились на меня и заскользили по моему телу. — Она даже привлекательнее того, что рассказывал о ней брат Эзра. Уверен, что Пророк это увидит и официально наречет ее окаянной.

Охранник взмахнул запястьем.

— В наказание вы оба тоже подлежите изоляции. Близится Армагеддон, и, тем не менее, вы скрывали у себя наш единственный шанс на искупление, — он яростно помотал головой.

Обратившись к младшему охраннику, мужчина приказал: