Подлежит ликвидации

Капитан взглянул на негра:

– Как что? Прикажи всем рассредоточиться среди развалин так, чтобы с дороги не было видно, и огонь по мишеням! Залпами! До тех пор, пока все банки не превратятся в решето. При этом постоянно меняя позиции стрелков и удаляя их от целей на расстояние до четырехсот метров! Я потом проверю результаты учений. Вперед, Ломе!

– А обед?

– Лишь когда бойцы заслужат его поражением мишеней! До этого никакого отдыха. Никакого привала. Учения вести беспрерывно! Ясно, Ломе?

Помощник Ронго недовольно буркнул:

– Ясно, мсье!

– Иди! Работай! Я буду здесь!

Ломе поинтересовался, прищурив глаза:

– А чем это вас площадь привлекла? Рядом есть места получше, под тенью деревьев!

– Я солнце люблю, Ломе! И больше глупых вопросов не задавай. Занимайся делом. К серьезной операции готовимся, где у каждого ставка будет одна – собственная шкура. Свободен! Не теряй время!

Занятия с группой прикрытия Акимов закончил в 15.00. Как ни старались люди Ломе угодить русскому, но больше того, на что были способны, выдать не смогли. Да, они пристрелялись, отработали слаженность взаимодействия, научились понимать знаки сигналов, подаваемых капитаном, но не более того. Что было на руку Сергею. Один лишь Зик демонстрировал неплохую и снайперскую, и тактическую подготовку. Было заметно, что его не только обучали опытные инструкторы, но и перечисленные навыки негр применял на практике. Ломе молча выражал недовольство спесивостью, как ему казалось, российского спецназовца. Наверное, поэтому, как только капитан объявил окончание учений, попросил Акимова показать, на что тот сам способен.

Сергей усмехнулся. Он ждал этого, а к бою был готов всегда. По его команде на расстояние в 500 метров на стене последнего сохранившегося высокого дома вывесили крышку консервной банки, превратившуюся в крохотную точку, сливающуюся с цветом камня. Сергей вскинул «СВД», провел пять выстрелов один за другим, без перерыва. Когда принесли крышку, аборигены были поражены. Пули от выстрелов образовали крест из пяти отверстий, причем отверстия перекрывали сектора друг друга. Даже Зик не смог скрыть восторга.

– Да! Теперь я вижу – вы истинный мастер высочайшей квалификации, и не завидую тому, против кого будет нацелена ваша винтовка!

Акимов сказал:

– Завидовать всегда плохо, Зик. Во всех случаях.

И, обращаясь к Ломе, приказал:

– Все, Лусьен! Людей по машинам, возвращаемся в лагерь!

Ломе отдал приказ, и группа прикрытия погрузилась в «УАЗы». Колонна въехала в лес и в 15.40 остановилась у хижин напротив резиденции генерала Ронго. Ломе, отправив людей на обед и отдых, спросил капитана:

– Докладывать о результатах проверки будем сейчас?

– Зачем? Ронго назначил совещание на 20.00. Тогда и доложу по проверке.

– Я могу знать, каким будет доклад?

– Почему нет? Люди, подобранные в группу прикрытия, меня вполне устраивают. С ними и пойдем на Геммото.

Ломе довольно согласился:

– Это хорошо! Я собрал лучших бойцов, и если вы кого-нибудь отсеяли бы, то у меня возникла бы проблема с заменой.

– Такой проблемы не возникнет! Позови лодочника и иди отдыхай. Я буду у себя. В 20.00 встретимся в кабинете генерала!

– Хорошо!

Помощник мятежного генерала подал знак рукой аборигену в лодке, находящейся на противоположном берегу быстрой, мутной реки. Негр взялся за трос.

Ломе ушел к хижинам. Слева показалась женщина. Она шла по тропинке и неотрывно смотрела в глаза капитана. Явно негритянка хочет сказать ему что-то. И в то же время не имеет возможности остановиться. Капитан, закурив, сделал шаг к тропе.

Женщина, не подходя, едва шевеля толстыми губами, начала быстро говорить:

– Я – Жанна. Мари убили, как только ты уехал с Ломе. Ее пытали, о чем она говорила с тобой ночью. Мари ничего не сказала. Лишь то, что вы почти беспрерывно занимались сексом. Убил ее комендант лагеря Даниэль Тамени!