Подкопы

Господинъ Андашевскiй, кажется, изволилъ здсь быть!.. Посмотримъ, посмотримъ какая это записочка его!.. (потираетъ съ удовольствiемъ руки).

Явленiе Х

Входитъ Марья Сергевна, сильно разстроенная.

Марья Сергевна.

Здравствуйте, Владимiръ Иванычъ!

Владимiръ Иванычъ.

Что это вы больны изволите быть и какъ будто-бы чмъ-то разстроены?

Марья Сергевна.

И больна, и разстроена!.. У меня былъ сейчасъ Алексй Николаичъ.

Владимiръ Иванычъ(склоняя голову).

Былъ, значитъ; прiзжалъ!

Марья Сергевна.

Прiзжалъ, и то себ позволилъ, что я понять не могу: я спросила его, что правда-ли, что онъ женится на Ольг Петровн Басаевой. Онъ запирается. Тогда я, какъ Вильгельмина едоровна мн совтовала, сказала ему, чтобы онъ на мн женился… Боже мой, взбсился, вышелъ изъ себя и сталъ мн доказывать, что онъ не можетъ на мн жениться, потому что бденъ и что даже т триста тысячъ, которыя онъ получилъ при мн, не его, будто-бы, деньги, а казенныя.

Владимiръ Иванычъ(восклицаетъ въ удивленiи).

Какъ казенныя?

Марья Сергевна(насмшливо).

Казенныя ужъ стали.

Владимiръ Иванычъ.

Казенныя, такъ въ казну и должны были бы поступить. Какъ же он у него могли очутиться.

Марья Сергевна.

Ну, вотъ, подите!.. Я говорю ему: «Ты самъ въ записк своей ко мн называлъ ихъ своими деньгами.»

Владимiръ Иванычъ.

Слышалъ я отъ жены объ этой записк, и собственно за тмъ прiхалъ, чтобы взглянуть на эту записку… Позвольте мн ее видть!

Марья Сергевна.

Сейчасъ, сiю секунду! (подходитъ къ шифоньерк, отпираетъ ее и, вынувъ оттуда цлый пукъ писемъ и записочекъ, подаетъ его Владимiру Иванычу). Она тутъ должна быть гд нибудь!

Владимiръ Иванычъ(перебирая письма и просматривая ихъ).

Вижу-съ!.. Найду! (останавливается на одной записк). Вотъ она – и записка очень важная.

Марья Сергевна.

Должно быть очень важная; потому что какъ только я напомнила ему объ ней, онъ сейчасъ же сталъ требовать ее себ; но я не дура: прямо сказала, что не дамъ ему этой записки… Тогда онъ, вообразите, силой ршился взять ее.

Владимiръ Иванычъ(опять въ удивленiи).

Силой.

Марья Сергевна.

Да, бросился къ ключамъ отъ шифоньерки, такъ что я едва успла ихъ взять въ руку, тогда онъ схватилъ мою руку и началъ ломать ее.

Владимiръ Иванычъ(качая головою).

Скажите, пожалуста!

Марья Сергевна.

Всю руку мн изломалъ!.. Я не знаю какъ у меня достало силы не выпустить ключей!.. Ломаетъ мн руку, а самъ мн шепчетъ: «я тебя убью, убью, если ты не отдашь мн записки!..» И я теперь въ самомъ дл боюсь, что онъ убьетъ меня.

Владимiръ Иванычъ.

О, полноте, Господь съ вами!

Марья Сергевна.

Нтъ, вы его не знаете! Онъ злецъ ужасный: я вс ночи теперь не буду спать и ожидать, что онъ ворвется ко мн въ квартиру и убьетъ меня!

Владимiръ Иванычъ.

Если вы его ужъ такъ боитесь, такъ узжайте куда нибудь на время изъ Петербурга, а записочку эту передайте мн съ письмомъ отъ себя, въ которомъ опишите все, что мн теперь говорили, и просите меня, чтобы я эту записку и самое письмо представилъ графу, какъ единственному въ этомъ случа защитнику вашему.

Марья Сергевна.

Что-жъ графъ сдлаетъ ему за это?

Владимiръ Иванычъ.

О, графъ многое можетъ сдлать ему: вопервыхъ, видя изъ вашего письма, какъ безчестно этотъ человкъ поступилъ уже въ отношенiи одной женщины, онъ, конечно, не пожелаетъ выдать за него дочь, да и сама Ольга Петровна вроятно не ршится на это.

Марья Сергевна(понявъ).

Это такъ!.. Да!..

Владимiръ Иванычъ.

А по случаю трехсотъ тысячъ и записки, которую Алексй Николаичъ писалъ къ вамъ объ нихъ, графъ, полагаю, посовтуетъ ему жениться на васъ, такъ какъ вы владете весьма серьезною его тайною.

Марья Сергевна.

Ахъ, я очень бы этого желала, потому что я до сихъ поръ ужасно еще люблю его, да и привыкла къ нему – сами посудите!

Владимiръ Иванычъ.

Вроятно такъ это и будетъ, и мы мсяца черезъ три назовемъ васъ «madame Андашевскою».

Марья Сергевна.

Благодарю васъ за ваше доброе желанiе.

Владимiръ Иванычъ.

Записочку эту вы позволите, значитъ, мн взять съ собою! (кладетъ записку себ въ карманъ). А письмецо отъ себя, какъ я вамъ говорилъ, вы потомъ пришлете!

Марья Сергевна.

Непремнно пришлю! Только я хоть и больна теперь, но завтра же уду изъ Петербурга – я ужасно боюсь здсь оставаться!

Владимiръ Иванычъ.