Подкидыш для депутата. Выбор сердца

Не замечаю, как ноги сами несут меня в спальню. Мне нужно забрать наручные часы из комода. И тихо уйти на работу.

Но стоит переступить порог комнаты, как мой взгляд цепляется за спящую Катю. Нежную, спокойную. В моей постели, где ей самое место.

К черту и часы, и работу. Подхожу ближе и сажусь на край кровати. Пару минут просто смотрю на красавицу-жену. Касаюсь шелковистых волос, хаотично разметанных по подушке, поправляю локоны. Спускаюсь к шее, скольжу по бархатной коже, чувствуя под пальцами трепещущую жилку. Наклоняюсь и накрываю ее губами. Эгоистично наслаждаюсь Катиной податливостью.

Полусонная, она и не думает сопротивляться. Сладко потягивается, мурлычет что-то сквозь дрему, а потом нехотя открывает глаза. Смотрит с нежностью, видимо, отбросив все свои страхи. Чувствую, что ненадолго. Но радуюсь малому. Моя жена прекрасна. И такая родная, когда не обижается и не шугается меня.

— Доброе утро, — улыбаюсь я, чуть отстранившись. — Разбудил? Ты как, котенок?

— Ммм, хорошо, — сипло шепчет она.

Как обычно, смущается. Румянец ей к лицу. Не выдерживаю и целую Катю в щеку, а она вдруг обнимает меня в ответ. Прижимается ко мне изнеженным телом, проводит носом по моему и, протянув коронное «Ди-им», неожиданно льнет к губам.

Захватываю в плен ее ротик, углубляю поцелуй, будто хочу выпить ее всю. Разум отключается. Все становится неважным. Существует только женщина, которой дико хочется обладать. Единственной. Всегда.

Нависаю над Катей, упираясь локтем в матрац. Действую осторожно, не забывая ни на секунду о ее положении.

Я чертовски скучал.

Не прерывая поцелуя, провожу ладонью по Катиному животику, спускаюсь ниже, чуть отодвигаю резинку шелковых шортиков. Стараюсь держать свой пыл в узде, хотя готов немедленно наброситься на манящую жену. Меня сейчас даже апокалипсис не остановит…

Но Катя вдруг дергается подо мной, перехватывает запястье, впиваясь ноготочками в кожу, а сама сводит ноги вместе. Зажимается, закрывается, отталкивает меня. Так неожиданно. Я даже не знаю, что и думать.

— Дим, не надо, пожалуйста, — всхлипывает жалобно, а сама разреветься готова.

Черт. Опять напортачил!

Глава 2

Екатерина

Я скучала. По его прикосновениями, нежным и обжигающим одновременно. По губам, вкус которых сводит с ума. По хриплому шепоту, заставляющему мое сердце трепетать. По сильным рукам, которые поглаживают меня так ласково, что я готова замурчать от удовольствия.

Сдаюсь слишком быстро. Потому что искренне желаю этого. Хочу быть с ним. Единственным. Всегда.

Меня охватывает жаром. Каждую клеточку кожи пронизывают легкие импульсы. Теряю себя, наслаждаюсь, растворяюсь.

Принадлежу ему. Телом и душой, разумом и сердцем. Только ему — моему мужу.

Дима заметно распаляется. Обдает мои губы сбивчивым дыханием, прижимает тело к своему, ласкает нетерпеливо, вот-вот готовый сорваться и поддаться своим желаниям. В какой-то момент нависает сверху, не оставляя мне ни единого шанса на отступление. Проводит рукой по животу вниз и…

Именно в этот миг всю меня словно простреливает разрядом тока. Испуганно распахиваю глаза и открываю рот в немом крике. Я больше не здесь, не с Димой. Воспоминания уносят меня в прошлое. Мой самый жуткий кошмар оживает. И я не хочу, чтобы все повторилось.

Боюсь, что мужчина не сможет остановиться, если мне вдруг станет больно. Или в порыве страсти будет груб со мной. Сделает что-то, что навредит ребенку.

И хоть Дима никогда не давал повода так плохо о нем думать, я не могу справиться с паникой. Пронизывающий страх сильнее здравого смысла.

— Дим, не надо, пожалуйста, — всхлипываю, хватая его за руку.

Смотрю ему прямо в глаза, в которых бурлит лава, и мысленно молюсь: только бы он послушался. Осознал, принял и… не разозлился.

Дима отстраняется, убирает руки и выставляет их перед собой, ладонями вперед. Будто намекает, что нападать не собирается.

— Что с тобой происходит, котенок? — спрашивает обеспокоенно.

Чувствую себя ненормальной истеричкой. Но мне сложно совладать с собственными страхами.

Сажусь на постели, кутаюсь в простынь и часто хлопаю ресницами, смаргивая выступившие на глазах слезы. Дима окидывает меня напряженным взглядом и хмурится.

— Прости, — мямлю невнятно. — Я не могу. Не сейчас, — сглатываю ком в горле. — За малыша переживаю. Я только недавно на сохранении лежала и… — выдаю почти правду. — Прости.

— Я понял, — тянет Дима осторожно, словно с сумасшедшей разговаривает. — Все в порядке, Кать. Я тебя не трону, хорошо?

Слабо киваю, но невольно сжимаю край простыни на груди. Дима медленно протягивает руку к моему лицу и бережно стирает мокрые дорожки с щек.

— Прости, — повторяю я, потому что ничего больше вымолвить не в силах.

— Это… кхм… должно быть обоюдно. Я никогда не принуждал тебя и не собираюсь, — продолжает уговаривать меня, тщательно подбирая слова. — После того, как я тебя обидел, ты вообще имеешь полное право меня к черту послать. Но… — откашливается и произносит строже, — мне непонятно другое. Почему ты извиняешься, Кать? И почему так дрожишь сейчас?