Подкидыш для депутата. Выбор сердца

— И оставить тебя наедине с ней? Да она же… — Эльвира не может слов подобрать, чтобы выразить свою ненависть.

Разделяю ее позицию, но ничего поделать не могу. Мама будет мешать мне приручать кошку.

— Не обсуждается, — бросаю холодно.

Эльвира стреляет в меня яростным взглядом, но беседу продолжать не решается. Вместо этого резко разворачивается, залетает в свою комнату и с грохотом захлопывает дверь. Так, что невольно морщусь и вздрагиваю.

Оглядываюсь на Катю и внимательно изучаю ее неоднозначную реакцию. Девчонка удивлена, растерянна. Смотрит на меня с искренним недоумением, и даже ротик от шока приоткрыла. С трудом заставляю себя прекратить пялиться на ее призывно распахнутые губки. Отвлекают.

Перевожу внимание на глаза. Странно, в них нет победного блеска, какой бывает обычно у женщин, добившихся своего. Свекровь же поборола, радуйся! Но нет. Наоборот, во взгляде четко замечаю налет вины и горечи из-за нашей с Эльвирой ссоры.

Говорю же, не люблю таких баб! Непредсказуемые!

Я тут перед Катей мужа мечты изображаю, она вдруг жалеет обиженную мать. Где логика? Хотя глупо искать ее в женской голове.

— Офф, Дим, не надо было, — Катя с придыханием тянет мое имя, и от ее голосочка почему-то срывает крышу.

Будто на автопилоте, стремительно подхожу к «жене», обхватываю ее щеки ладонями и впиваюсь в мягкие губы. А девчонка как назло поддается. Не только впускает меня, но и отвечает на поцелуй. И где ее хваленая ненависть? Она бы сейчас пригодилась. Нам обоим.

Потому что остановиться нереально. Особенно после того, как маленькие женские руки неуверенно ложатся на мои плечи, ведут вверх по шее, в порыве страсти легко царапают кожу коготочками. Впервые за все время Катя даже не пытается оттолкнуть меня. План по приручению начинает давать свои плоды?

Самому бы не потеряться!

Прямо сейчас надо прекратить. Оставить Кате легкую недосказанность. Вынудить ее изнывать от желания и жгучей неудовлетворенности. Чтобы сдалась и сама ко мне пришла…

Пока в моей голове бродят умные мысли, руки ведут свою жизнь, и она, признаться, куда интереснее.

Подхватываю Катю под бедра, рывком поднимаю, заставив вцепиться руками в мои плечи и обвить меня ногами. Чересчур резко и грубо впечатываю хрупкое женское тело в дверь. Так, что трещит дерево и петли ходят ходуном, а сама Катя тихо стонет в мои губы.

Первый сорванный стон за все наши дни вместе. Победа? Или мое личное поражение? Потому что остро хочется услышать еще…

Но вместо этого до ушей доносится детский крик, который становится все громче и настойчивее. Видимо, мы слишком шумели и разбудили ребенка.

— Маша, — испуганно выдыхает Катя и отклоняется.

Смотрит на меня широко распахнутыми, но еще замутненными страстью глазами, будто видит впервые. Знаю, что она начинает жалеть о содеянном. Но при этом вся пылает.

Я и сам не сразу прихожу в себя. Анализирую ситуацию. С одной стороны комната матери, с другой — детская. И мы с Катей, прямо в гостиной, в весьма недвусмысленной позе.

Докатился! Веду себя, как подросток в период пубертата!

Поспешно опускаю Катю на пол, небрежно бросаю «спокойной ночи» и, не глядя на «жену», ибо это чревато последствиями, поднимаюсь в свою спальню.

Хреновая какая-то игра у нас получается.

Глава 5

Около недели спустя. Екатерина

Минувшая неделя оказалась… странной. Другим словом я ее охарактеризовать не могу. Дима исправно играл роль идеального мужа, а я усиленно пыталась понять, зачем это ему. В искренность его намерений я поверить никак не могла — пусть прибережет свои уловки для избирателей.

Первым делом Щукин выполнил свою угрозу (если отдых на Бали можно так назвать) — и отправил Эльвиру за границу. Признаться, такой расклад меня не обрадовал. Безусловно, моя лже-свекровь — та еще змея, но я бы с ней и без посторонней помощи справилась. А вот перспектива находиться с Димой в доме наедине каждый день (а особенно делить с ним холодные ночи) меня не прельщала. Тем более, когда он стал излишне внимательным и обходительным.

Каждый день приходил с работы с таким видом, будто возвращался к горячо любимой жене, будто ему и впрямь доставляла удовольствие семейная жизнь. Дарил цветы, которыми уже были заняты все вазы в доме, целовал меня в щеку, стоит отметить, не позволяя себе лишнего, стабильно приглашал присоединиться к нему за ужином, и я устала придумывать отговорки.

К тому же, Маша перестала быть моим союзником, а переметнулась на сторону «врага». У меня складывалось впечатление, что она ждала Диму каждый вечер, специально не засыпала в это время, будто сама себе настроила биологические часы, чтобы подстроиться под папашку.

С малышкой он вел себя терпеливо и… мило, все сильнее привязывая ее к себе. И я не в силах была помешать. Ведь как объяснить мое внезапное недовольство отцовскими чувствами? По легенде, я ведь явилась сюда, чтобы вернуть ребенку папу. И оказалась загнана в тупик своей же ложью.

В общем, сделать я ничего не могла и надеялась лишь на то, что у малышей в таком возрасте короткая память — и они со временем забывают тех, кто с ними возился.