Подкидыш для бывшего босса

— Ладно-ладно! Я просто увидел Марьяну, она, похоже, пошла братцу жаловаться. Не боишься, что партнер тебя кинет?

— Пусть попробует.

— И то верно. Ладно, не хочешь о жизни, давай о работе.

Вот от этом — сколько угодно!

Но в финале Дан таки не удержался.

— Так это твоя малышка?

— Дан… Ты про меня все знаешь. Откуда дети с моим диагнозом?

— Подожди. Ты давно проверялся? Может тогда ошибка вышла? Или…

— Или. Я проверялся как раз перед тем, как начал с Дашей… С мамой малышки.

— Я помню, как ее зовут. И как Даша? — Я посмотрел на него, и он по, видимо, тяжелому взгляду, все понял. — Брат, вроде же хорошая девчонка была?

Хорошая да. Главное слово тут — была.

Вернулся домой и застал в гостиной идиллию — новый детский коврик, на нем хохочущая Даришка, рядом Даша, и моя Ольга с крестником Максимом…

Смотрел на них, сглатывая слюну, буквально.

Именно эта картина всегда была перед глазами, когда я думал о счастье.

Не бабло, не яхты, не часы за несколько миллионов, не дом двухэтажный с миллионом ненужных комнат.

Я бы все это отдал, если бы мог иметь возможность вернуться домой и увидеть любимую женщину и моих детей.

Чёрт.

Поужинал в одиночестве. Видимо, распугал всех своим видом.

Пошел спать. Нет. Сначала в душ. Ледяной душ. Который очень хорошо помогает. Но не всегда.

Лег спать и…

Час ночи. Дариша кричит. Даша поет, уговаривая малышку успокоиться.

А я стою под дверью их комнаты, и мое терпение лопается.

Рывком открываю дверь и захожу.

Даша испуганно смотрит. Качает ребенка, глаза красные, вижу, что и сама плачет.

Вот же… засада.

— Дай ее мне.

— Не надо! Максим, пожалуйста, не надо!

— Не надо что? Ты думаешь я ее в окошко выкину? Совсем уже? Дай сюда Даришку!

Я уже и малышку стал называть так, как она называет. Блин.

— Зачем?

— Ты хочешь, чтобы она и дальше орала? Чтобы у нее температура подскочила? Давай, говорю!

Подхожу ближе, давая понять, что не намерен миндальничать.

Даша стоит вцепившись в мелкую, которая явно меня услышала и затихла, а теперь… тянет ко мне ручонки.

— Видишь? Даже она сообразительнее тебя!

Беру кроху, прижимаю к себе.

— Ну все, все, наоралась и хватит! Не надо уподобляться мамочке! Не надо быть нервной. Надо быть спокойной девочкой… — сам не соображаю, что говорю, но явно отвлекаю малышку. — она ела?

— Что?

— Не знаю, Смесь? Молоко грудное?

— Она не ест… у меня… нет молока.

— Почему?

— Пропало… давно…

— Почему пропало?

— Откуда я знаю? Ей был месяц, мне врач сказала, что она плохо набирает, надо давать прикорм, у меня молока было совсем мало.

— Странно. — смотрю на неё… хм, мало молока? А выглядит так… аппетитно…

Так, Черкасов! Не о том.

— Хорошо, смесь она ела?

— Да, только что выдула бутыль.

— Срыгнула?

Даша смотрит на меня как на марсианина…

— Да.

— Понял. Свободна. Дальше мы разберемся.

— В каком смысле? Максим, я…

— Я остаюсь тут с ней, ты идешь в мою комнату и ложишься спать.

— Нет. Я никуда не пойду.

— Пойдешь. Оставаться тут с тобой я не намерен. А Даришу туда взять — тут все ее вещи, подгузники, вода, не тащить мне с собой?

Смотрю на засыпающую кроху. Она выглядит как-то иначе. А, точно, на ней такой симпатичный костюмчик.

— Это Марьяна заказала?

— Что?

— Одежду?

Даша вспыхивает, быстро хватает сумку, вываливает на кресло вещи.

— Можешь посмотреть. Все новое и чистое. Никаких обносок, как вы выражаетесь, нет! Я люблю ее, понял? Я все для нее делаю! Если бы не эта авария и больница, то… ты бы вообще никогда о ней не узнал!

Смотрит, сверкая глазами. А я…

Я вдруг понимаю, что рад тому, что случилась авария. И больница. И вообще…

— Иди спать, Даша.

— Нет! — вскрикивает, и Дариша в моих руках опять начинает кукситься. — ой…

— Вот тебе и ой. Иди. Спокойной ночи.

Она уходит. А я думаю… зачем я ее выгнал? Могла бы остаться тут. Но… тогда бы я точно фиг заснул…

— Ну что, Дарина — подарина? Будем спать?

* * *

На удивление, дальше ночь проходит спокойно.

Я сначала укачиваю эту капризницу, хожу с ней по комнате. Потом сажусь в кресло — понимаю, что раньше это кресло стояло совсем в другом месте. Видимо, Ольга распорядилась сюда его поставить — и правильно. Оно большое, удобное, малышку кормить, сидеть с ней — самое то.

Думаю об этом, головой качаю — с каких пор, вообще, я начал размышлять, что хорошо, что плохо для этой девочки?

Кто она мне? Никто ведь?

Представляю, как сделаю анализ и продемонстрирую его Дарье! Интересно, какое у нее будет лицо?

Может, даже не покраснеет от стыда, как краснела раньше!

Вот только как оправдываться будет?

Ладно, не важно.

Ложусь в постель, укладывая рядом малышку.

Она куксится, но потом чувствует мою руку на животике, и расслабляется. Улыбается во сне.

Она похожа на Дашу. И не похожа. Есть и какие-то другие черты. Не мои.

Во-первых, мои более резкие, грубые. Я более смуглый, волосы темные, глаза светло карие, как там в песне пелось? Цвета виски?

Малышка светленькая, сероглазая, носик — кнопочка, пухлые губки, ресницы длиннющие…

Во-вторых, откуда моим-то взяться?

Помню, как-то Дарья завела разговор о детях.