Подкидыш

— Нечего так уж этому радоваться, — сказала она. — Я и впрямь сегодня устала до смерти. Ты был прав, а я не только не права, но и проявила дурацкое самолюбие, а в итоге сама себе навредила. Так что завтра я действительно с удовольствием поеду на седельной подушке у тебя за спиной, но если ты будешь надо мной смеяться и подшучивать, я буду щипать тебя на каждом шагу.

И Фрейзе с поклоном пообещал:

— Ни слова не скажу! Буду сдержанным до невозможности!

— Сдержанным до невозможности?

Он кивнул.

— Таково мое новое устремление. И мое новое любимое слово «сдержанный».

* * *

Они уехали сразу же после хвалитн, наскоро позавтракав; солнце уже поднялось над горизонтом справа от них, ибо путь они держали на север.

— Дело в том, что мы никогда не знаем своей конечной цели, — тихо сказал Фрейзе, слегка поворачивая голову к сидевшей позади него Ишрак — сегодня она удобно устроилась боком, упершись ногами в подпругу, одной рукой обнимая Фрейзе за талию и засунув пальцы ему под ремень. — Мы просто едем и едем вперед упрямо, как этот ишак, который только и знает нас, своих хозяев, и тащится за нами следом, хотя ему, может, совсем этого и не хочется. А потом вдруг наш напыщенный клирик извлекает из кармана листок бумаги и говорит, что теперь нам надо ехать совсем в другую сторону, где нас ждут бог знает какие неприятности.

— Но как же иначе, — сказала Ишрак, — ведь вы же путешествуете с целью проведения всевозможных расследований. Вы и должны ехать туда, куда необходимо, и там вникать в сложившуюся ситуацию.

— Я только не понимаю, почему нельзя знать заранее, куда именно нам придется поехать, — сказал Фрейзе. — Ведь тогда наверняка можно было бы по крайней мере остановиться в приличной гостинице и…

— И как следует пообедать! — закончила за него Ишрак, скрывая улыбку под покрывалом. — Теперь я понимаю, что все дело в хорошем обеде.

Фрейзе похлопал ее по руке, которой она держалась за его ремень.

— На свете очень мало вещей, которые были бы важнее хорошего обеда — особенно для тех, кто много и тяжело работает, — с твердой убежденностью заявил он. И вдруг воскликнул: — Здрасте пожалуйста! А это еще что?

Впереди на дороге полдюжины мужчин с помощью вил и цепов пытались прижать к земле какое-то извивающееся животное, опутанное сетями и веревками. Фрейзе так резко натянул поводья, что чуть не налетел на Изольду, Луку и Пьетро, которые тоже сразу остановились.

— Что там у вас такое? — крикнул этим людям Лука.

Один из них, перестав сражаться с неведомым зверем, выпрямился и подошел к ним.

— Хорошо б и вы нам помогли, — сказал он. — Если вы разрешите привязать эту тварь к двум вашим лошадкам, мы сможем протащить ее по дороге до деревни, а так мы ни туда, ни сюда. С места сдвинуться не можем.

— А что это за тварь? — спросил Лука.

Крестьянин перекрестился и сказал:

— Спаси нас, Господи, и помилуй, но это настоящий оборотень! Он давно уже на всю деревню ужас наводит, слоняясь по окрестным лесам. Каждое полнолуние он в страшного волка превращается, и такое мы терпим весь последний год. Но прошлой ночью мы с братом созвали всех наших друзей и родственников, да и вышли на охоту. Вот он в ловушку и угодил!

Брат Пьетро перекрестился, Изольда тоже.

— Как же вы его поймали? — спросила она.

— Мы много месяцев к этому готовились, ей-богу. Столько времени мы из дому по ночам выходить боялись — ведь колдовская сила оборотня при полнолунии особенно сильна. Вот и на этот раз мы выждали, когда луна на убыль пойдет; всем известно, что тогда и его силища ослабнет, а то и совсем исчезнет. Затем мы выкопали глубокую яму посреди дороги, ведущей в деревню, и на дальней стороне ямы пристроили баранью ногу. Мы рассчитывали, что он прямиком к деревне пойдет, как это всегда и случалось. А потом учует мясо и в яму рухнет. Ну, он на этот запах и пошел. А яму-то мы прикрыли всякими ветками да листьями, вот он ее и не заметил. Ветки под ним тут же осыпались, он и упал на дно. Мы его еще несколько дней в яме продержали и есть ему не давали, чтоб он еще маленько ослаб. А потом сбросили на него сети, потуже их затянули и вытащили его из ямы. Теперь он в наших руках.

— И что же вы собираетесь с ним делать? — спросила Изольда, со страхом глядя на извивающееся существо, опутанное сетями.

— Мы хотим посадить его в клетку, когда до деревни доберемся, и пусть сидит там, пока мы не сможем выковать серебряную стрелу. Оборотня ведь только серебряной стрелой убить можно. А потом выстрелим этой стрелой прямо ему в сердце и закопаем у скрещения дорог. Только тогда он будет лежать в могиле спокойно, а мы снова станем без опаски спать ложиться.

— Что-то он больно маленький для волка-оборотня, — заметил Фрейзе, пристально приглядываясь к существу, мечущемуся в сетях. — Скорей на небольшую собаку похож.