Подкидыш

Кроме того, Сергей собирался посмотреть, кто из его ближайшего окружения будет исполнять императорские приказы с энтузиазмом и не раздумывая, а кто — наоборот.

Наконец, была еще одна причина. За полтора года в Центре Сергей свыкся с тем, что постоянная и строжайшая самодисциплина есть первейшая жизненная необходимость, но теперь, когда он наконец-то вырвался на волю, ему просто нестерпимо захотелось хоть чуть-чуть, да похулиганить.

Глава 4

Вот и подошел к концу мой первый день в новом мире, подумал молодой человек, которого еще сутки назад все называли Сергеем Новицким, а теперь уже двадцатый час подряд занимающий место Петра Алексеевича Романова, российского императора. Замена произошла около четырех утра по местному времени, а сейчас до полуночи осталось несколько минут, и наступит двадцатое января.

Сделано было за этот длинный день даже чуть больше, чем планировалось в Центре. Причем превышение получилось за счет прямого нарушения полученных там инструкций. Сергею было велено доставать контейнер из подвала только тогда, когда его положение окончательно упрочится, и можно будет вплотную приступать к монтажу маяка, дабы исключить риск утери оборудования или попадания его в чужие руки. Если же по каким-то причинам на месте Петра Второго усидеть не удастся, то Новицкому предписывался побег с последующим поднятием восстания по поводу того, что он, молодой император, захотел дать народу волю, но этому воспротивились бояре. В свое время нечто подобное почти получилось у Пугачева, но ведь Новицкий куда меньший самозванец, чем был Емельян, да и знает побольше. В этом случае контейнер должен быть извлечен уже после успеха данного восстания. Именно из этих соображений груз при переносе был ориентирован в подвал, а не в комнату, где лежал Петр.

В свое время, получив такие инструкции, Сергей спокойно кивнул, но уже тогда подумал, что выполнять такое — это фигушки. Рисковать своей жизнью ради неполного центнера каких-то железяк? Спасибо, обойдемся. Да и вообще проливать чью-то кровь из-за этого тоже ни к чему. Если не выйдет поцарствовать, то можно будет спокойно поискать и какое-нибудь другое непыльное место в той жизни.

В общем, Новицкий решил переправить контейнер в место своего более или менее постоянного обитания как можно скорее. Ну, а если придется бежать — почти все содержимое можно бросить. Конечно, ему сильно хотелось выполнить им самим возложенную на себя миссию, хоть и очень похожую на ту, что планировал Центр, но все же немного отличающуюся от нее. Однако это следовало делать без фанатизма. То есть получится — хорошо, даже просто замечательно. Нет — переживем, хотя и с небольшим сожалением. Все равно ведь перекошенную рожу Саломатина, когда он поймет, что именно сделал отправленный им в прошлое парень, увидеть не удастся даже в случае успеха.

Афанасий Ершов, с энтузиазмом наорав на лейб-медиков и организовав приготовление бульона, помог императору одеться, после чего с высочайшего разрешения отправился за братом, коего он и привел в Лефортовский дворец около двух часов пополудни. Поначалу слова лакея о выдающейся физической силе Федора показались Сергею преувеличением — представленный роста был всего чуть выше среднего и не так чтобы уж очень широк в плечах. Но, присмотревшись, Новицкий понял свою ошибку. Сравнительно невысоким брат Афанасия казался из-за сутулости, а также коротких кривых ног. Руки у него реально доставали до колен и кончались такими узловатыми клещами, при взгляде на которые любые мысли о недостаточной силе их обладателя отпадали напрочь. Но на всякий случай Сергей уточнил:

— Федя, ты шесть пудов унесешь?

— Унесу, государь, — попытался поклониться Федор. — И семь унесу. И восемь тоже осилю, но это уже недалеко, не более версты.

— Отлично. Тогда пока вот тут посиди, а ты, Афанасий, быстро принеси сюда лом или кирку.

Через пятнадцать минут все трое были уже в подвале, и Сергей показал, где начинать рушить каменную кладку. Несколько несильных ударов — и на свет божий показался ржавый железный угол. Вообще-то контейнер был титановым, но его покрытие специально сделали под ржавчину.

Вскоре ящик был освобожден от камней, и Федор, крякнув, без посторонней помощи закинул его на спину, а потом бодро втащил на второй этаж.

— Что это? — с опаской спросил Афанасий, когда контейнер был поставлен в дальний от двери угол.

— Это клад, спрятанный во дворце еще Александром Даниловичем Меншиковым. Но только… Афоня, Федя — об этом никогда и никому ни полслова, даже на исповеди! Поняли? Будете и дальше мне верными слугами — сам скоро покажу, что там спрятал светлейший князь. А пока выйдите, встаньте у дверей и никого сюда не пускайте, пока я не скажу, что можно.