Подкидыш

–Но для Ишрак это вовсе не грех и не преступление! – тут же бросилась на защиту подруги Изольда. – Она не нашей веры, она не верит в воскресение мертвых. Для нее это вскрытие было не б'oльшим грехом, чем решение вопроса о том, от чего умерло то или иное животное. Ведь врачи часто вскрывают тела мертвых животных, выясняя причину их смерти. Вы ни в чем не сможете ее обвинить, кроме того, что она практикует медицинское искусство.

–Но для тебя это был большой грех, – стоял на своем Лука. – Действо, по-моему, совершенно богомерзкое. Как могла ты – юная благородная девица – заниматься такими вещами?

Она покаянно склонила голову.

–Да, для меня это был большой грех. Но я понимала, что сделать это необходимо. И я ни за что не позволила бы Ишрак заниматься всем в одиночку. Я полагала, что должна… – Она помолчала. – Я полагала, что должна быть мужественной. Ведь я из знатного рода Лукретили. Я считала, что должна быть достойна того имени, которое ношу. И ведь мы действительно нашли в желудке у сестры Августы ягоды белладонны! Они выглядели как маленькие темные комочки. – Изольда сунула руку в карман платья и вытащила оттуда несколько твердых темных комочков, похожих на зерна перца. – Вот что мы обнаружили. Это доказательство того, что мы не зря отправились тогда в мертвецкую!

Лука колебался.

–И эти… штучки вы извлекли из живота мертвой монахини? – с некоторым недоверием спросил он.

Изольда кивнула.

–Да. Нам пришлось для этого вскрыть ее тело, но сделать это было совершенно необходимо. Как еще можно было доказать, что монахинь постоянно пичкали ядовитыми ягодами?

Лука осторожно взял смертоносные ягоды и быстро передал их брату Пьетро.

–Так ты знала, что сестра Урсула – пособница твоего брата? – спросил он у Изольды.

Та печально кивнула.

–Да, я знала, что между ними что-то есть, но никогда их ни о чем не спрашивала. Мне, конечно, надо было воспользоваться своей властью и потребовать от нее ответа, надо было выяснить правду – я ведь всегда чувствовала, что она… – Голос ее сорвался. – Но наверняка я ничего не знала. И своими глазами ничего не видела. Но я чувствовала, что они…

–Что они?

–Что они, по всей вероятности, любовники, – еле слышно договорила она. – Но я все думала: неужели такое возможно? Или, может, я просто это себе вообразила из ревности? Или из зависти к ее красоте?

–Как ты, монахиня, вообще можешь говорить такие вещи? Да еще о своей сестре по ордену?

Изольда пожала плечами.

–Мне порой приходят на ум такие вещи… Я, можно сказать, вижу их или даже чувствую их запах… Впрочем, видны они не особенно четко, а другие люди их попросту либо не замечают, либо не считают достаточно очевидными… Но в данном случае я отчетливо понимала: сестра Урсула принадлежит моему брату, как… его вещь, как его собственная рубашка…

–Рубашка? – глупо переспросил растерянный Лука.

Изольда тряхнула головой, словно отгоняя неприятное видение, и пояснила:

–Ну да. Как рубашка, пропитанная его запахом. И этот запах я чувствовала. К сожалению, я не могу объяснить лучше…

–Так ты обладаешь даром предвидения? – спросил брат Пьетро, внимательно глядя на Изольду поверх своих бумаг и выжидающе подняв перо.

–Нет, пожалуй. – Она энергично тряхнула головой. – Нет, ничего настолько определенного. Никакого очевидного дара у меня нет. Да я бы и не стала им пользоваться, даже если б он у меня действительно имелся. Я вовсе не хочу быть какой-то очередной ясновидящей. Просто у меня, наверное, хорошо развита интуиция.

–Но ты же почувствовала, что она его любовница?

Изольда кивнула.

–Но у меня не было никаких доказательств, никаких! Я ни в чем не могла ее обвинить. Это просто… как невнятный шепот, как шелест ее шелковых нижних юбок…

Громоподобный кашель Фрейзе, донесшийся от двери, напомнил Луке и Пьетро, что именно он первым обратил их внимание на шелковые нижние юбки сестры Урсулы.

–Вряд ли это такое уж преступление – носить шелковую нижнюю юбку, – раздраженно заметил брат Пьетро.

–Я же просто воспользовалась этим сравнением, – задумчиво промолвила Изольда, – чтобы подчеркнуть, что сестра Урсула была совсем не такой, какой казалась, и аббатство под ее управлением стало совсем не таким, как прежде. Не таким, каким ему следовало бы быть. Однако же… – Она пожала плечами. – В общем, когда я там появилась, я ничего о жизни монастыря не знала, а она, похоже, заправляла там всем на свете. Я не стала задавать ей никаких вопросов и вовсе не пыталась состязаться с нею в умении управлять аббатством. А ведь я должна была предъявить свои права. Следовало сразу же послать за вами. Но я ничего не сделала!

–Как вам удалось выбраться из подвала? – внезапно сменил направление допроса брат Пьетро, надеясь сбить Изольду с толку. – Как вы сумели бежать, если руки и ноги у вас были скованы кандалами, а сам подвал вырублен в сплошной толще камня?

Лука нахмурился; его раздражал чересчур резкий тон Пьетро. Но тот уже умолк, ожидая ответа; перо его снова повисло в воздухе.