Подкидыш

– Прекрасная вещь, хозяин, – и цвет хорош и работа изумительна! – Юноша опустился на корточки и протянул руку к собаке. – Иди сюда, Гелерт! – Пес сел перед Джобом на задние лапы, а переднюю положил ему на колено, метя хвостом землю, пока Джоб расстегивал старый ошейник и надевал новый. – Ну вот, все в порядке, – улыбнулся юноша.

– Теперь ты смотришься что надо, приятель.

– Хорошо, Джоб, ты можешь идти, – резко произнесла Элеонора. Джоб снова улыбнулся и повернулся, чтобы удалиться, но хозяин остановил его.

– Спасибо, Джоб, – проговорил Роберт с едва заметной печалью в голосе. Роберту было горько сознавать, что его единственным союзником оказался человек, которого он едва переносил.

– Ну, а теперь, – велела Элеонора, – пока не пришли мои женщины, повтори, что ты там говорил насчет Твелвтриза.

Лицо Роберта моментально посветлело.

– Ах, да, я говорил, что считаю: нам надо перебраться туда прямо сейчас – вернее, завтра. Конечно, я понимаю, что тебе, в твоем положении, это нелегко, – воскликнул Роберт, когда Элеонора выразительно посмотрела вниз, на свой живот. – Но слуги прекрасно справятся со всем и без тебя – тебе останется только наблюдать за ними, сидя в кресле. Посуди сама, если мы не переедем в Твелвтриз немедленно, то в следующем месяце тебе рожать, а потом придет Рождество, ударят морозы – и лучше уж встретить их в более теплом доме. В Твелвтризе стекла в каждом окне, – продолжал он соблазнять жену. – Только подумай об этом.

Элеонора погрузилась в размышления. Одним из самых больших недостатков Микллит Хауза были окна: для того, чтобы в доме было светло, надо было открывать ставни, а при распахнутых ставнях в комнаты задувал ледяной ветер, хлестал дождь, а то и залетал снег. Приходилось выбирать между светом и теплом – и чаще нужен был свет.

– Я бы не против переехать, – наконец сказала Элеонора, – но не опережаем ли мы события? Суд ведь пока еще не вынес решения?

– Это только дело времени, – заверил жену Роберт. – Никуда это имение от нас не денется.

– А как насчет встречного иска? – нахмурилась Элеонора. – Как там зовут этого человека?

– Джессоп? – подсказал Роберт. – Да ну, это пустая формальность. У Джона Джессопа нет вообще никаких прав на эти земли. Ему принадлежит лишь ферма Кони, расположенная на северной границе имения Твелвтриз. Конечно, Джессопу хотелось бы расширить свои владения на юг; на запад, впрочем, тоже. Но прав на эти земли у него нет никаких. Его претензии основываются на том, что его дед когда-то якобы проспал там ночь на пути домой. Элеонора рассмеялась.

– А наши претензии намного лучше? – спросила она.

– Ну уж, во всяком случае, посерьезнее, чем у него, – улыбнулся в ответ Роберт. – По крайней мере, мы можем доказать, что состояли в родстве с последним владельцем. А если мы переедем туда, это будет только лишним подтверждением справедливости нашего иска. Да и вообще, у них будет больше оснований решить спор в нашу пользу, если мы поставим их перед свершившимся фактом.

– Хорошо, я не возражаю против того, чтобы уехать отсюда, – проговорила Элеонора и повернулась, чтобы посмотреть на дом. – Но как это устроить?

– Очень просто, – заверил её Роберт. – В это время года с овцами делать нечего. Мы сможем позвать на помощь большинство пастухов. И перевезем все дня за три.

– Но прежде, – твердо заявила Элеонора, – наш новый дом должен быть вычищен и вымыт.

– Ну тогда, значит, четыре дня, – кивнул Роберт. – Мы будем там еще до воскресенья. Ага, смотри-ка, твои женщины, если мне не изменяют глаза.

Анкарет и её новая помощница, Беатрис, вбежали в сад, их молодые голоса заранее возвестили о появлении девушек. При виде хозяина и госпожи они замерли и присели в реверансах.

– Джоб сказал нам, что вы закончили с Рейнольдом, мадам, – начала Анкарет. – Может быть, перед ужином вы захотите взглянуть на детей?

Супруги обменялись взглядами, прежде чем Элеонора сочла нужным ответить.

– Мы пойдем вместе, – проговорила она. – Беатрис, сбегай и предупреди госпожу Энис, чтобы мы не застали её врасплох.

Девчушка подпрыгнула и умчалась, а трое остальных последовали за ней более приличествующим их положению шагом.

Дом в Твелвтриз был возведен в двенадцатом веке и перестроен в четырнадцатом. Почти все здание было каменным; с трех сторон его защищала укрепленная стена, а с четвертой, выходившей на заболоченное поле, спускавшееся к реке, – ров с водой. Домики арендаторов стояли отдельно, образуя свой собственный двор по соседству с главным зданием, возле которого был разбит регулярный сад, сейчас, из-за отсутствия хозяев, пришедший в полное запустение, а в восточной части имения еще сохранились кое-какие остатки того, что было когда-то прекрасным парком.