Подкидыш

— Ну, Джилли, я думаю, мы должны будем подыскать для нее подходящее жилье. Но, пожалуйста, умоляю тебя, не волнуйся! Ведь Чарли не живет с нами, ты же знаешь. У него свой дом на Грин-стрит, и я объяснила ему, что он должен держать себя в руках. Правда, вчера он сопровождал нас в театр и, кажется, в открытую флиртовал с Белиндой! Это, конечно, было очень глупо с моей стороны ехать с ним, но Белинда так хотела посмотреть пьесу, что я не смогла ей отказать. Но я не позволю им быть наедине, обещаю. Я должна быть с бабушкой на вечере у леди Омберсли сегодня вечером, но Чарли сказал, что пообещал поехать к какому-то своему приятелю и поэтому не сможет быть с нами. Надеюсь, что ты не подумаешь, что я плохо поступила, поехав в театр?

— Нет, нет, что ты, как ты можешь плохо поступить? Я просто огорчен, что ты так много волновалась, бедная моя Хэри! А сейчас Белинда здесь? Может быть, мне с ней поговорить?

— Да, она здесь, приводит в порядок свою прическу. Я пришлю ее к тебе. Но Джилли, я не знаю, каковы будут последствия этого разговора! Она — престранное создание! Похоже, что мистер Мадгли и его мать были единственными людьми, которые были к ней добры. Когда она говорит о молодом человеке, взгляд у нее становится томным и тоскующим я может тронуть любое сердце, но в ней нет и тени постоянства! Это ужасно! И кроме того, о, Джилли, к несчастью, мы видели пурпурное платье в одном из магазинов на Милсом-стрит, и, кажется, оно вытеснило все остальное из ее головы!

Он засмеялся.

— Хэриет, умоляю тебя, купи ты ей это платье и запиши на мой счет! Быть может, если у нее появится пурпурное платье…

— Джилли, я не могу этого сделать! — серьезно сказала Хэриет. — Ты даже представить себе не можешь, на что похоже это платье, и как оно ей не подходит! Оно — из ярчайшего пурпурного сатина, с испанскими рукавами, все усыпано золотым бисером, сзади шлейф, а вырез на груди более чем слишком глубокий! Дорогой Джилли, я сделаю для тебя все, что угодно, но я просто не представляю, как юная девушка сможет носить такое платье! Даже бабушка будет шокирована!

Он пришел в ужас от описания платья и вынужден был признать, что Хэриет была права, не желая его покупать. Ему, как мужчине, вообще было трудно спорить с женщиной в вопросах одежды, поэтому он просто согласился с ее решением и открыл перед ней дверь в соседнюю комнату.

Вдовствующая леди окинула его критическим взглядом, когда он снова заглянул к ней.

— Ну, Сейл, я не знаю, что там скажет твой дядя о распутном образе жизни, который ты ведешь, но я считаю, что он пошел тебе на пользу, как, впрочем, я моей внучке! Я не сомневаюсь, что ты изменяешь ей направо и налево при первой же возможности, но таков уж удел всех молодых людей, каковым являешься и ты! Как бы там ни было, я вижу, что тебе передалось от твоего деда больше, чем я думала. Боже, каким он был повесой! Он был не старше тебя, когда сбежал с женой Линдхерста. Они, конечно, со временем замяли это дело, но я помню, какой тогда разразился скандал! Говорят, что его отцу — то есть твоему прадеду — стоило кругленькой суммы денег вытащить его из этой передряги. А потом он женился на одной из Ингейтестоунов: несчастное создание, то и дело страдавшая мигренями! Лорд Гвизели был ее bel ami многие годы. Говорили, что его вторая дочь — я имею ввиду твою тетю Сару — на самом деле была не Сейл, но я лично никогда не придавала этому большого значения. Но твой дедушка был величайшим распутником в этом городе. Наши мамы всегда запрещали нам танцевать с ним на балах, потому что он ни в чем не знал удержу. Но получить с него было нечего, он основательно завяз в семейной жизни, понимаешь?

Герцог почтительно выслушал эти своеобразные подробности из жизни предков, посмеиваясь про себя над старой леди, и лишь пробормотал что-то вроде того, что нет нужды настраивать против него Хэриет. Неожиданно Гидеон выразил интерес к воспоминаниям о тете Саре, которую не любил всем сердцем. Вдова не имела ничего против. Она успела уже дойти до середины своей в высшей степени язвительной истории, когда в комнату вошла Хэриет вместе с Белиндой.

Белинда выглядела очень нарядной в одном из платьев Хэриет. Гидеона она одарила очаровательной улыбкой и одним из своих вызывающих взглядов. Она, казалось, была очень рада видеть герцога, но вид у нее был удрученный. Уголки ее красивых губок были опущены. Тосковала ли она по мистеру Мадгли или по пурпурному платью, определить было трудно. Ее страх перед старой леди Эмплефорд был столь глубок, что она изо всех сил старалась не забывать о хороших манерах. Из-за этого она говорила почти шепотом, сидела на самом краешке стула, а ладони со сжатыми пальцами неизменно держала на плотно сжатых коленях. Джилли подумал, что несмотря на доброту Хэриет, ее общество оказывало на Белинду гнетущее действие. Она страшно боялась сделать что-нибудь не так. Ему больше чем когда-либо стало ее жалко, и решимость найти ее обожателя удвоилась.