Подкидыш

— Иного выхода не вижу! Ребенок привел в дом собаку — не с добра! Значит, уж очень одиноко было ему. Потребовался друг. Нашел его. И что? Пса выгнали, самого обругали. А ведь я этого ребенка восемь лет растил. Сам. Он — мое повторенье! Я слышал, как мать назвала его при мне! Что было сказано без меня, остается лишь предположить.

— Нам собирать вещи? — спросил отец.

— Я должен отвезти Сергея домой. К своим. Пусть успокоится. Жаль, что — пришлось ему расстаться с колледжем. А так мечтали! Позже я приеду. Тогда и решим, как быть.

— Саша! Сынок! Неужели ты нас с отцом оставишь ради чужих людей? — заплакала Валентина Ивановна, испугавшись всерьез.

— С кем и к кому я ухожу — не чужие мне! Я люблю этих людей! Я не могу жить без них! В том мы с тобою разные. Я уезжаю. У тебя есть время обдумать. Ты себя не переломишь. Время ушло. Но смириться ради себя самой — сумей.

Иначе расстанемся. И я с этим не промедлю, — пообещал жестко.

— Сынок! Остановись! Не перегни! Мы с матерью все обговорим, подумаем, как быть. По и ее пойми. Ты рос иным. И ей нелегко так быстро сориентироваться. Мать не привыкла к грубости. Да, не получилось у нее с Сергеем, не наладились отношения. Но нельзя и тебе рубить с плеча. Ведь если мы расстанемся, то навсегда. Гебе это нужно?

— Я все сделал, чтобы вы переехали. И если не получились отношения, то не по моей вине. Мать сознательно пошла на это!

— Подумай, на что ты нас толкаешь? Ты — сын…

— Не я создал ситуацию. Я был уверен, что все у вас будет хорошо! Сергей в семье Стешки стал своим, родным человеком. Хотя со мною рос. А с вами — не смог!

— Он действительно сложный ребенок! И мне с ним было нелегко!

— В доме Варвары никто такого не сказал. Хотя люди, как говорите, необразованные, А вот чужого ребенка признали.

— Мы — не смогли! Что ж, значит, никчемные! Черствые! Злые! Сумели лишь тебя вырастить! Жаль, что один ты у нас! Прогонишь, голову приклонить не к кому. Ну да ладно. Поищем и найдем. Не станем обременять и мешать тебе. А перестроиться не сможем. Старые стали оба! И подстраиваться не будем! Не умеем! Уж какие есть, так и проживем! Ты нам свой адрес оставь. В случае, что подыщем, сообщим, чтоб за ключами приехал! Пока багаж в пути, сборы будут недолгими.

— Отец! Ты впрямь изменился за эти годы. Я думал, ты поймешь меня, сумеешь мать убедить.

А ты меня винишь. Что ж, поступай как хочешь! — написал адрес, положил перед отцом и, позвав Сергея, вышел из дома не прощаясь.

— Пап! А я заочно могу учиться, если ты захочешь! Слышишь? — тормошил Сергей.

Но Александр шел торопливо, размашисто. Он думал о своем и не услышал слов мальчонки. Лишь в автобусе разговорились тихо.

— С самого начала все пошло наперекосяк. То я не тем полотенцем руки вытер. То я неправильно веду себя за столом. Не там ботинки поставил, не так койку заправил. Почему черствый хлеб нарезал к столу? Зачем до ночи читаю? Надо свет выключать. То дорожки плохо почистил, цветы забыл полить! То упрекала, что много ем. Одежду не туда положил! Короче, запилила! Я терпел сколько мог, пока не стала обзывать! Вот тут все назло стал делать! — признался мальчишка, озорно сверкнув глазами. — А знаешь, как она ужа испугалась? У нее разрыв сердца с другого конца случился. Уж и тот вылез от ее вони на лестничную площадку. И в подвал уполз. Там с неделю отходил от удушья. Я его еле отпоил молоком. А потом Витьке отдал. Пацан такой. Во дворе живет. Он этого ужа сразу полюбил. Имя дал. Как другу. Они и теперь корешат.

— Скажи, а почему сам не решился поехать к нам? Почему ждал, когда я за тобой приеду и к чему грозился уйти в бомжи?

— Ты мог не поверить мне. Сказал бы, что я не захотел учиться и все тут. Здесь сам убедился во всем. Да и на что приеду? На билет не было. Все деньги отдал Валентине Ивановне.

— Зачем?

— Ну, она всегда жаловалась, что на хлеб нет.

— Они квартиру продали!

— Эти она боялась тратить. Берегла. Каждый день пересчитывала, не украл ли я из них? А когда узнала, что у меня свои деньги есть, вытащила понемногу. То на сахар, хлеб, масло. Так и кончились. После стала каждым куском попрекать.

— Забудь, Сергей!

— Мне в бомжах было лучше, чем с нею.

— Ну а мы при чем? Сразу написал бы!

— Терпел. Думал, остановится. Да где там!

Домой они пришли уже к обеду.

Сережка повис на шее Стешки. Варварины морщинки, каждую, на лице расцеловал. Обнял Ленку, покружил ее. И, умывшись, сел за стол.

— Прости, мам, что не застрял в городе. Не повезло! Больше не поеду туда учиться. В общежитии — одна шпана. А с той старухой даже уж не ужился, сбежал, — рассказал мальчишка подробно о жизни с Валентиной Ивановной.

Александра от его рассказа то в жар, то в холод бросало. Он не знал, куда себя девать от стыда. И отворачивался, кряхтел, досадливо крутил головой. А Стешку от услышанного трясло. Но высказать вслух свое мнение о свекрови не решалась. Не хотела обидеть мужа.

Зато Варвара не стеснялась в выражениях: