Подкаст «Слушай ложь»

Слушай ложь: подкаст Бена Оуэнса

Выпуск первый: «Милейшая девушка на свете»

Мать Саванны, Айви Харпер, приглашает меня к себе вскоре после моего прибытия в Пламптон. Это наш первый, но далеко не последний разговор.

Бен: Здравствуйте. Миссис Харпер?

Айви: Бен! Приятно наконец-то познакомиться. Заходи, заходи. И прошу – зови меня просто Айви.

Айви – невысокая женщина, чуть выше метра пятидесяти, со светлыми волосами, всегда аккуратно уложенными. Саванна очень на нее похожа. Я отмечаю это, когда вижу фотографии девушки на стене.

Бен: Ну и ну, сколько ей здесь? Так на вас похожа…

Айви: Это десятый класс, так что около пятнадцати. Это после пасхальной службы.

Тот самый дом, в котором выросла Саванна. Большой, с четырьмя спальнями, но небольшим количеством мебели, отчего он кажется еще просторнее. Повсюду фотографии Саванны – на стенах, в фоторамках на столах, в виде слайд-шоу на телевизоре.

Мы с Айви усаживаемся за круглым столом в специально отведенном уголке яркой кухни, и Айви начинает рассказывать мне о Саванне. Точнее, о Савви, как все ее называли.

Айви: Савви была счастливой. Всегда. Даже когда была подростком! Младенцем она была невыносима, все время плакала, без перерыва, но года в два стала просто самым счастливым ребенком на свете и такой и оставалась. Выдавались, конечно, разные дни, но в целом она была очень счастливой. Может, даже слишком.

Бен: В каком смысле?

Айви: Ну, я постоянно говорила ей успокоиться, тщательно все обдумать. Она часто чем-то загоралась, хотела тут же за это взяться. Ей всегда не терпелось пробовать что-то новое; иногда казалось, будто она хочет сделать всё и сразу. А мне хотелось, чтобы она поумерила свой пыл. Говорила ей: у тебя вся жизнь впереди. Но, наверное, она чувствовала, что времени у нее не так много…

Бен: Можете дать пример?

Айви: Когда ей было десять или, может, одиннадцать – мы тогда еще жили в Новом Орлеане, – она решила, что должна пойти на прослушивание в местную постановку «Ромео и Джульетты». На роль Джульетты. Я ей говорю: «Савви, это не детская роль. Это прослушивание для взрослых. Ну в крайнем случае для подростков, но не для десятилетней девочки». Она так на меня разозлилась! Умоляла отвести ее на прослушивание, но я отказалась. Так она просто села на автобус после школы и сама притопала в театр на прослушивание.

Бен: Она его прошла?

Айви: Нет, но ей дали другую роль, небольшую. Хотя ее, разумеется, эта роль не интересовала, она хотела быть Джульеттой… Так что она отказалась. Потом все-таки сыграла Джульетту, здесь, в Пламптоне, когда старшие классы делали постановку. Ей было пятнадцать. Такой шум поднялся, когда выяснилось, что эту роль отдали десятикласснице…[1]

Бен: Когда вы переехали в Пламптон? Вы сказали, что, когда Савви было десять, вы жили в Новом Орлеане.

Айви: Когда ей было двенадцать. Китону, моему старшему, предстояло перейти в старшую школу, а мы с Джеромом всегда хотели вернуться в Техас. Я сама выросла в Сан-Антонио, и нам обоим всегда тут нравилось. Тогда тут строили все эти новые дома по очень хорошим ценам, вот мы и ухватились за возможность.

Бен: Люси и Саванна познакомились в школе?

Айви: Да, разумеется. Городок ведь небольшой. Все дети были между собой знакомы, особенно ровесники.

Бен: Но подругами они не были?

Айви: Нет. У них не было ничего общего. Савви была чирлидершей, состояла в школьном совете, была королевой Осеннего бала[2]. Люси же… ну… такой не была.

Бен: Когда они подружились?

Айви: Когда Люси вернулась в город. Савви была тут… ну, ты и так знаешь. Она была тут уже пару лет после школы, учеба в колледже не задалась. Она как-то пришла в гости на воскресный ужин и сказала: «Мама, ты же помнишь Люси Чейс?» А я ее не помнила. Пришлось напоминать. Та девочка, которую наказали за то, что она ударила какого-то мальчика. В то время Люси была известна этим… Так вот, Савви говорит: «Она вышла замуж за парня, с которым познакомилась в ТУ», – это Техасский университет, дружок, – «и они сюда переехали. Мы разговорились, когда она пришла в “Чарльз”». «Чарльз» – это богатенький ресторан в центре города, Савви работала там в баре.

Бен: И так началась их дружба?

Айви: Да. Савви сказала, что сначала это было как-то странно. Люси сразу спросила, как Савви в Тьюлейне, и той, конечно же, пришлось рассказать, что она отчислилась после первого курса. Она… [долгий вздох]. Савви тогда как бы пыталась найти позитив в своей ситуации, можно сказать, смеялась сама над собой. Смеялась, чтобы кто-то другой не посмеялся над ней первым, сам понимаешь. Мне это не нравилось.

Бен: Что, например, она говорила?

Айви: Что-то типа: «Я поступила на факультет тусовок» или: «Я была ужасной студенткой, но просто потрясающей собутыльницей». От таких фраз создавалось впечатление, что она глупая, но она не была глупой. В Тьюлейн она поступила по гранту. Ей-богу, да она была почетной выпускницей! Она просто была слишком молодой. Знаю, что для многих восемнадцатилетних ребят уехать из дома не беда, но у Саванны было не так. Она просто была нежной девушкой, не готовой к самостоятельной жизни. Но уже потихоньку вставала на ноги – как раз когда Люси вернулась в город.

Бен: Вы сказали, что сначала было неловко. Это из-за истории с колледжем?

Айви: Савви сказала, что у Люси сначала был какой-то неловкий вид, и Мэтту пришлось влезть в разговор, чтобы ее спасти. Мэтт вообще все время это делал. Он просто душка. Не знаю, чем ему Люси так приглянулась. В общем, наверное, Люси с Савви разговорились, решили на следующий день встретиться и выпить по бокальчику. Но мне, честно говоря, все это сразу не понравилось.

Бен: Почему же?

Айви: Было ощущение, что Люси жалела Савви. Смотрела на нее свысока. Люси вернулась в родной город с богатым мужем-красавцем, они купили шикарный старый дом, она помогала мужу открыть какой-то там модный ресторан-пивную… И вот она сталкивается со школьной королевой, которая бросила колледж и стала барменшей. Понимаешь? Было очевидно, что Люси довольна таким поворотом событий.

Бен: Савви так считала?

Айви: Нет. Во всяком случае, она не говорила. Но когда речь шла о Люси, у нее будто пелена перед глазами вставала. Она не видела ее настоящую. До последнего.