Подготовка смены

А на постоялом дворе можно заценить и результат испытания — три наших, уже выпустившихся с коринфским своего рода сертификатом квалификации, а до кучи ещё и четвёртая — прибившаяся к их компании за время учёбы натуральная гречанка. Пока ещё не наша, но это в теории, потому как на практике и в компанию нашими принята, и сама определилась, и по-турдетански с нашими шпрехает с акцентом, но довольно бегло. Зло берёт, как представишь себе, сколько таких же, а возможно, и ещё лучших, за века были затюканы, затравлены или завалены при выпуске обычными среднестатистическими. Не в каждом потоке, естественно, слишком мало их для каждого, но через поток попадаются по одной, и тогда ей не позавидуешь, гораздо реже по две, и тогда хоть какие-то шансы есть, но тоже не слишком обнадёживающие. Это Аглее с Хитией повезло пересечься с нами, а Клеопатре Не Той попасть на карандаш с учётом нашего заказа на таких, но судя по той же Мелее Кидонской и по её подруге, затравленной среднестатистическими стервами, не всем помогало и это. Теперь-то наши по три штуки на курсы повышения квалификации в Коринф направляются, и ходячая аномалия может спастись от травли, прибившись к ним. Эрлия Хиосская — третья по счёту с момента начала присылки наших гетер в Коринф.

— Я тоже поначалу в ужасе была от ваших девчонок. Варварки, но воспитанные, умные, много чего знают, что-то даже не хуже наставниц. Не заносятся, но уверены в себе и всегда друг дружку поддерживают — не так, как наши. Когда выделилась среди нас одна самая задиристая и начала над всеми верховодить, ваши сразу же спуску ей не дали, и ей пришлось утереться. Потом, когда остальных под себя подмяла, за меня взялась, а когда у самой не вышло, всю свою свору на меня натравила. А я одна такая, которой неинтересно с этими дурами общаться, и плохо бы мне пришлось, если бы ваши не заступились. А мне куда было деваться? На то, что варварки, мне скоро стало наплевать, зато и стервы наши от меня отстали, и интереснее с вашими намного. Вот только жёсткие они очень, а где-то в чём-то даже жестокие, и только позже их в этом поняла, а первое время меня это пугало. Особенно эта история с котом…

— Было дело! — усмехнулась Отсанда Магосская, лидерша компании, — Был у них там в Школе кошак, рыжий и избалованный до безобразия. То и дело вымогал подачки, а мышей вообще не ловил, представляете? Но любимчиком был у Никареты, и все в Школе с ним носились как с каким-то сокровищем. А он привык, ходит по двору как хозяин, без спросу в любую из наших комнатушек прётся как так и надо, и ладно бы меру знал, но он лезет же повсюду, вещи мог разворошить и разбросать — все от него стонали, короче. Я в ступоре была от такой наглости. Наставницы рассказали, что был маленький и миленький рыжий котёнок, эдакий приятный очаровашка, и наставницы с ним игрались, и аулетриды, любую шалость ему прощали и только умилялись, ну и избаловали его так, что вымахал и стал натуральным стихийным бедствием. Ну, как вымахал? Недомерок он по сравнению с нашими тартесскими, мы думали, подросток, но нам сказали, что давно взрослый, и у них там все кошаки такие. Нам-то самим трудно судить, их у греков очень мало, но вроде — да, все мелкие. Да только разве от этого легче, когда на него управы никакой? Никарета же из Александрии, а он, оказывается, египетский, да ещё и чуть ли не из самого главного храма ихней богини-кошатницы Баст — то ли сам, то ли его мамаша, наставницы сами путались. Ну и представляете же, как бывает, когда учишь хорошим манерам обнаглевшего кошака, а рогатки нет? — наши рассмеялись, прекрасно представив себе ситуёвину.

— Ну и как вы выкрутились? — поинтересовался Волний, когда отсмеялся.

— А что там выкручиваться было? Балеарка я или не балеарка? Когда терпение у нас лопнуло, я сплела из бечевы пращу, улучили с девками момент, когда никто не видел, загнали рыжего стервеца в угол двора, и я его мелкими камешками из пращи обстреляла — ну, чтобы не убить и не изувечить, но проучить раз и навсегда. Орал как ненормальный, а после попадания в нос сиганул от нас через забор на улицу, а там — собаки. Видели бы вы только, как он на дерево взмыл! Не всякая птица так взлетит! — наши рассмеялись, — Орёт сверху, наставницы сбежались, Никарета прибежала, собак отогнали, а он сидит на самом верху, аж ветка под ним гнётся, любой наш кошак сам бы спустился, а этот сидит и орёт.

— А у нас же это нормальным считается, — продолжила гречанка, — Кот сидит на самой верхушке дерева и орёт жалобно, даже нам, эллинским аулетридам, жаль его стало, хоть и радовались, когда испанки решили его проучить. И наставницы все переживают за него, Никарета вообще в ужасе за своего любимца, послала рабов за лестницей, чтобы по ней залезть и снять его с дерева, а испанки переглядываются и посмеиваются. Глупо всё это, говорят, нормальный кот сам слезет, когда сидеть там надоест, а бестолковый пускай себе сидит и дальше, пока сил хватает, и вороны с ним.