Подготовка смены

— Ну, так уж прямо и вымариванию, — хмыкнул я, — Расслоению по менделевским законам. Четверть в сторону жёлтых меток, половина сохраняет свою красную, а четверть — чёрную с автоматическим отсевом на тот свет. За счёт этого процент жёлтых меток у нас будет расти, а процент красных сокращаться. Понятно, что из жёлтых будут выщепляться новые красные, ну так ведь и новые зелёные тоже, и их процент будет всё время расти, что нам и нужно. Это по смертельным болячкам, а по не смертельным — один хрен та же самая система меток, и с чёрной никто не будет водиться ни за какие коврижки, а с красной — ну, только кто сам из таких же, и лучшие с ним самим не водятся. Чёрные при этом не мрут и свой век доживают, но практически не размножаются, да и красные плодятся не настолько активно, чтобы воспроизвести свою численность.

— Но тогда какие препятствия к тому, чтобы и рак сделать не смертельным?

— Да собственно, только отсутствие лекарств. Будет гриб, можно будет и лечить им тех, кому он поможет, но только заболевших и спалившихся на этом, дабы и система меток продолжала бесперебойно работать на уменьшение процента ущербных.

— Макс, ну так ведь всё равно не выйдет, — снова встряла Юлька, — Женщины из отверженных будут всеми правдами и неправдами стараться залететь и родить ребёнка от нормального благополучного мужика, чтобы улучшить генетику детей.

— Естественно. И у смазливых это даже будет получаться. И мы даже не будем этому препятствовать, если те не будут претендовать на то, чтобы и женить любовника из благополучных на себе. Если сумеют наставить рога ущербным мужьям втихаря, это тоже будет работать в нужную сторону. Сумеет ведь кто? Достаточно смазливые, чтобы на них позарились, и достаточно умные, чтобы не спалиться на этом и не стать жертвой убийства на почве ревности. Ну так такие гены достойны своего шанса.

— Я представляю, какие шекспировские страсти закипят вокруг спалившихся!

— Ага, и это будет ещё один механизм сокращения ущербного поголовья.

— Молилась ли ты на ночь, Дездемона? — схохмил Володя, и мы рассмеялись.

— Это жестоко, мужики! — возмутилась Юлька, — У нас же так и не запрещён до сих старый античный обычай, по которому муж имеет полное право убить жену за измену.

— Ну, не утрируй. У нас для того, чтобы ему за это ничего не было, факт измены должен быть подтверждён судебным расследованием, — поправил я её, — Если убьёт только по подозрению, справедливость которого не сумеет доказать, сам после этого прогуляется на эшафот за убийство. Артар с ребятами как раз в прошлом году расследовал пару таких случаев, и в одном из них мужик повис высоко и коротко, а общине было объяснено, что к нему бы не было претензий, если бы он её просто высек за подозрительное по этой части поведение, заставил сделать аборт и развёлся с ней. Факт измены хоть и не подтвердился, но лахудра вела себя уж точно не как положено порядочной замужней бабе, так что своим поведением оснований для подозрений она дала немало.

— Но это же архаичная дикость!

— Ну так в приличном обществе этот обычай давно уже считается не комильфо, а у маргиналов, которым на комильфо плевать, он всё-таки работает в том направлении, в котором и должен по идее. Трусливая перебздит, смелая дура спалится и заработает свою премию Дарвина, и только смелая умная улучшит гены своего потомства через удачный загул налево. Смазливость при этом подразумевается, потому как на страхолюдину-то кто польстится? Сразу многофакторный механизм евгеники в маргинальной среде.

— Жестоко, но — работает, и по существу возразить нечего, — признала Наташка, — В конце концов, нам и в самом деле не обойтись без евгеники, если мы не хотим сценария из статьи Сергиенко. А как биологу он мне нравится многократно меньше, чем то, что нам приходится сейчас делать для его предотвращения. Если проблему вырождения запустить, то потомкам придётся принимать ещё более жестокие решения.

— А народ у нас простой и сугубо античный, — добавил спецназер, — Если заметит и осознает проблему, которую власть игнорирует, то сам её стихийно решать начнёт и так её решать будет, что у Ликурга с Алоизычем волосья вздыбятся от такого экстрима.

— Причём, даже не так жестокость этих стихийных чисток будет страшна, как их генетическая безграмотность, — заметил Серёга.