Подготовка смены

— С сухим счётом? — лузитан задумчиво подпёр подбородок кулаком, — Разве это возможно? Кельты — хорошие бойцы, а бритты — тоже кельты. То, что рассказывают об их отчаянной храбрости и презрении к смерти — преувеличено не так уж и сильно. Не все они таковы, конечно, но немало таких, о которых такие рассказы вполне правдивы, а в боевом угаре с них ведь берут пример и прочие. И вооружены многие из них очень хорошо, и как тут одолеешь таких всухую? Да, они будут гибнуть, бессмертных людей не бывает, но они будут успевать и убить кого-то сами. А если кто и не успеет сам, облегчит это ценой своей гибели другим. Они именно так и воюют, и у кого больше таких отчаянных в войске, тот и побеждает противника. Строй тяжёлой пехоты непобедим только для тех, кто считается со своими потерями, но кельты с ними не считаются, а сколько нужно, столько и положат, но строй проломят, а в беспорядочной резне сравняют счёт, а то и обернут его в свою пользу. Не знаю, как тут можно сработать против таких с сухим счётом.

— Расстреливая их издали и не доводя дело до рукопашной, — пояснил я, — У нас есть и такое оружие, которое поражает далеко и точно.

— Роговые луки? — в Нетонис Минур прибыл впервые и ещё не видел тренировок здешнего ополчения с огнестрелом, не говоря уже о тарквиниевских наёмниках из когорт Первого Канарского, — Да, это хорошее оружие, но у кельтов тоже есть дальнобойные луки получше наших лузитанских. Есть у них и искусные стрелки из них, хоть и не очень много попадающих в небольшую цель издали, есть и пращники, хоть и далеко им до балеарских. Ваши их побьют, это понятно, но вряд ли всухую. Лучники же не прицелятся сквозь щиты тяжёлой пехоты? Значит, для прицеливания и залпа придётся открывать защиту, и что-то, да влетит за это время. А чем ближе расстояние, тем больше будет влетать. От всех стрел, камней и дротиков разве убережёшься?

— У нас не только луки, Минур, — ухмыльнулся я, — Здесь у нас есть ещё кое-что посерьёзнее и подальнобойнее луков. Слышишь отдалённый грохот?

— Да, и я даже удивился в первый раз, откуда гром, когда нет даже моросящего дождя. У вас здесь так всё время?

— Ну, не всё время, но бывает и в солнечные дни, когда в небе вообще ни единой тучи не увидишь. Это не гром, это наши солдаты тренируются с таким оружием. Его нет в Испании, где слишком много лишних глаз и ушей, но если нам понадобится повоевать не в Испании и не в Луже, а далеко от них, там тоже может загрохотать и среди ясного неба, — мы с Серёгой рассмеялись, — Ты умеешь не болтать лишнего, где не надо, и надеюсь, тебе не нужно объяснять, что грохочущее оружие — как раз одна из таких тем?

— Ты сказал — я понял, досточтимый, — кивнул лузитан, — О чём можно говорить с Дугалом, если разговор коснётся вопроса о возможности военной помощи ему?

— Скажешь, что царство Миликона слишком далеко от Британии и не может ему помочь, поскольку не имеет ни флота, ни интересов на таком удалении от своих границ. И не от него придёт та помощь, о которой у вас зайдёт разговор, а от другой силы за морями, у которой и возможности другие, и интересы. И вот у неё как раз есть и флот, и оружие, с которым не тягаться даже отчаянно храбрым и презирающим смерть кельтским героям, и не столь важно, сколько их выйдет на поле боя. Сколько выйдет, столько и отправится на встречу с предками, с которой никто ещё не вернулся живым. Ну, кто не убежит сразу же, наплевав на посмертную славу. Спасутся только те, которые убегут первыми. Остальные погибнут героически и со славой, поражённые не стрелой, не копьём и не мечом, а громом и молнией. Какая гибель может быть славнее этой? Но сильно ли слава мёртвых поможет тем живым, которым придётся отвечать и за себя, и за тех, с кого уже не спросишь?

— И стрелки, и колесницы, и конница, и тяжёлая пехота — все будут бессильны?

— Ну, смотря сколько туда явится наших стрелков и с каким именно громовым оружием. Но ты же понимаешь, Минур, что если мы пошлём их, то пошлём достаточно?

— Но это только в оборонительной войне?

— Да, только в оборонительной, и не во всякой, а только такой, в которой ему не справиться своими силами. В расширении подвластной ему территории и в пограничных дрязгах мы ему помогать не станем. За обиды его достоинству и самолюбию, если они не грозят ему потерей власти в своём городе и округе, мы тоже вступаться не будем. Это его дела с соплеменниками, которые не касаются ни тебя, ни нас. Но обездолить его не дадим никому в Британии, если он заключит с нами через тебя тот торговый и оборонительный союз, о котором мы говорим. Мы не одобряем несправедливой жадности хапуг. Чужого он с нашей помощью не получит, но своё — сохранит. Вот это ты можешь ему обещать, если у вас установятся достойные этого отношения, а большее — ну, будем рассматривать каждое конкретное дело и решать по нему отдельно от основного договора.

— Оборонительный союз против любого противника?