Подъем и падение Запада

Все остальное мелочи. «Восстановление границ 1914 г. — политический нонсенс такой грандиозной величины, что думать об этом почти преступление». Единственно, ради чего можно пролить германскую кровь, так это для «обеспечения германскому народу земли и территории, которая может быть ему дана на этой планете». Подобные грандиозные планы могут быть осуществлены лишь за счет России. «Гигантская империя Востока готова рухнуть». По мнению Гитлера, Октябрьская революция была не чем иным, как попыткой смены прежней элиты в 1917 г. славянской массой. Но оказалось, что эта масса не способна к политической активности ни в какой форме. В результате прежняя германская правящая группа была заменена новой элитой — еврейской группой. Однако евреи не могут ни организовать государство, ни сохранить его. Следовательно, делает вывод Гитлер, «мы избраны Судьбой быть свидетелями катастрофы, которая будет самым мощным доказательством правильности расовой теории».

Освальд Шпенглер, автор известной книги «Закат Европы», так прокомментировал их победу: «Эти шумные торжества лучше бы поберечь для дня реальных и определенных успехов во внешнеполитической области». В те дни третий рейх был еще дипломатически изолирован и в военном смысле беспомощен. В марте 1933 г. маршал Пилсудский предложил Франции осуществить превентивную войну против Германии.

В «Майн Кампф» Гитлер поставил задачу объединения Австрии и Германии. Включение Австрии в рейх служило предпосылкой всех прочих начинаний, а именно экспансии в юго–восточном направлении, о необходимости которой Гитлер заявлял с первых страниц своей книги. Объединение Германии

и Австрии «должно быть достигнуто всеми возможными средствами, ценой всех наших жизней». Новое государство, «Дойчостеррайх», открыло бы для Германии «как дверь в Чехословакию, так и более величественный портал в юго–восточную Европу», — писал наблюдавший за Гитлером Черчилль.

Ялмару Шахту было поручено планирование военной экономики, и тот в течение года вместе со своим штабом экономистов завершал подготовку перевода 240 тысяч предприятий на военные рельсы. В течение пяти лет была мобилизована германская индустрия и создано невиданное вооружение для разворачивающейся армии. Тем временем военные теоретики вырабатывали новую стратегию.

Ллойд Джордж сказал: «Я хотел бы видеть во главе нашей страны человека таких же выдающихся качеств». Даже группа англиканских священников выразила «безграничное восхищение моральной и этической стороной национал–социалистской программы, ее ярко выраженной поддержкой религии и христианства, ее этическими принципами, такими, как борьба с жестокостью в отношении животных, вивисекцией, сексуальной агрессивностью и т. п.». Английский журналист Вернон Бартлет, бравший у Гитлера интервью, буквально воспел его «огромные карие глаза — такие большие и такие карие, что поневоле становишься лиричным». И это при том, что у Гитлера были голубые глаза.

Но что там политики прошлого и увлекающиеся журналисты! Министр иностранных дел Джон Саймон отмечал в Гитлере «скромность и желание уединиться, определенно мистический темперамент, отсутствие всякого интереса к делам Западной Европы». Саймону нужно было обладать незаурядным воображением, чтобы описать Гитлера королю как «австрийскую Жанну д’Арк с усами». Ведущий историк эпохи Арнольд Тойнби был «убежден в искренности Гитлера, в его желании сохранить мир в Европе и крепкую дружбу с Англией».

Наиболее проницательный политический обозреватель своего времени Уолтер Липпман, прослушав по радио 19 мая 1933 г. выступление Гитлера, охарактеризовал его как «подлинно государственное обращение», дающее «убедительные доказательства доброй воли» Германии. «Мы снова услышали, сквозь туман и грохот, истинный голос подлинно цивилизованного народа. Я не только хотел бы верить в это, но, как мне представляется, все исторические свидетельства заставляют верить в это». Оказывается, преследование евреев служит «удовлетворению желания немцев кого–нибудь победить», это «своего рода громоотвод, который защищает Европу». И так писал Липпман!