Подъем и падение Запада

Нежелание Пентагона подготовить больше войск для послевоенного управления страной, неадекватная тренировка на этот счет, беспечность в отношении хаоса и грабежа в разбитом саддамовском государстве, решение распустить покоренную армию Ирана «по домам», отсутствие четкой позиции в отношении бывших членов партии Баас, болото этнического непонимания, обращение в американских тюрьмах с заключенными именно в духе саддамовской пенитенциарной системы — все это превратило веселую прогулку в Месопотамии во второй Вьетнам. Пропасть между Западом и не-Западом увеличилась.

Но наибольшее влияние на американское общество оказали — как прежде в Корее и Вьетнаме — потери американских войск — более 4 тысяч человек. Стало действовать простое правило: «По мере роста потерь национальная поддержка ослабляется». Исследователь Джон Мюллер отмечает, что внутриамериканская поддержка войны в Ираке сократилась столь быстро, что можно говорить о уже обозначившем себя «иракском синдроме» — произведенном американскими потерями отвращении к будущему использованию войск США в странах, подобных Ираку[687].

Со времени Вьетнама технический прогресс американских вооруженных сил был столь значителен, что стоимость потерь возросла, американская публика с меньшей доверчивостью переживает боевые потери.

Примем во внимание то обстоятельство, что отвращение к войне ввиду людских потерь происходит быстрее в первый период войны, когда изменяется решимость колеблющихся. Но общая тенденция неизменна: «Значительное и продолжительное изменение в эрозии поддержки войны в Ираке уже невозможно. Те, кто уже считает стоимость войны излишне высокой, не изменят своего мнения даже в том случае, если сообщения с фронтов станут более благоприятными»[688]. Те, кто отказался от поддержки войны на ранней стадии, едва ли уже изменят свою позицию. Встает радикальный вопрос: не следует ли американцам «подняться выше всяких фобий и признать поражение».

Соединенные Штаты потерпели в Ираке жестокое поражение. Оно имеет важный стратегический аспект.

1) Сила, десятилетия сдерживавшая 70‑миллионный Ирак, сдерживавшая на основе секулярного подхода партии Баас исламский фундаментализм, исчезла. Победили аятоллы (67 процентов населения того, что прежде было Ираком, — шииты) и новый региональный лидер Иран. Ослаблены — сунниты региона (а значит, проамериканская Саудовская Аравия), баасистская Сирия и заново исламизирующаяся Турция, чья территориальная целостность на этот раз решительно поставлена под вопрос.

2) Во всю силу встал главный взрывной вопрос региона — национальное самоутверждение сорока миллионов курдов, самой быстрорастущей демографически ветви средне–восточного населения. Разоружить пешмергу, воюющую уже третье поколение, будет сложнее деморализованных «федаинов» Хусейна. Это приводит в крайнее состояние Турцию, готовую в данном вопросе идти наперекор самым близким западным покровителям, поскольку речь идет о собственно выживании турецкого государства в том виде, как его создал Кемаль Ататюрк.

3) Обида миллиардного мусульманского мира, испытавшего колоссальное унижение в долине Тигра и Евфрата, — большая плата за мимолетный триумф, за флаг, закрывший голову скульптуре Саддама Хусейна в Багдаде. Словами президента Египта Мубарака, которого едва ли кто–то может назвать антизападным правителем: «Отныне возникнут тысячи бен ладенов».

В августе 2007 г. президент Ирана Ахмединежад посетил военно–штабные маневры стран ШОС на Урале. Циркулиру–ется идея вступления Ирана — наряду с Индией и Пакистаном — в Шанхайскую организацию сотрудничества: более половины человечества.

1. Война повредила мировому престижу Запада (в первую очередь, Соединенных Штатов). По доверию к Вашингтону был нанесен жестокий удар. Утверждения, что «мы нашли оружие массового поражения (слова Буша, обращенные к внешнему миру), повредили Америке, когда она повернулась со сходными претензиями к Северной Корее и к Ирану.

2. До этой войны Запад стремился идентифицировать свои цели с общечеловеческими. Жестокость потерь и раскол Ирака сделали отныне подобную тактику невозможной. То был удар по soft power Запада.

3. Символом Запада стала не статуя Свободы, а тюрьма Гуантанамо. Военные выпады Запада стали объясняться демагогией, не подкрепленной конкретными фактами. Уважение к государственным деятелям Запада резко упало. Встревоженный мир стал искать способы ограждения себя от такого Запада.

4. Война в Ираке стала геополитическим поражением Запада. Она отвратила внимание Запада от террористической угрозы, сражение пошло по сомалийскому сценарию. 4 тысячи убитых американцев и 30 тысяч раненых — за неясное (праведное ли?) дело. Антиамериканизм стал знаменем Ближнего Востока. Религиозные фундаменталистские силы обрели неслыханную популярность.

5. Поражение Ирака убрало с карты Ближнего Востока единственное государство, способное сопротивляться усилению в регионе Ирана, — главного противника Запада в центре нефтедобычи.

6. Президент США — лидер Запада — выдвинул нелепые аргументы.