Подъем и падение Запада

Накануне Полтавской битвы находившийся в шведском лагере Джеффрис считает необходимым признать: «Московиты стали учить свои уроки лучше, чем когда-либо после Нарвы и Фрауштадта, они уже равны (если не превосходят) саксонцам в дисциплине и доблести; правда, их кавалерия еще уступает нашей, но их пехота упорно держится за свои позиции и их теперь трудно сбить с толку»[56]. Из этого следует, что Россия впервые (и первой среди незападных стран) создала армию, равную по своим боевым качествам западной. «Они (русские. — А.У.) уже используют самые изощренные методы, они держат нас в состоянии постоянного напряжения»[57]. Полтавская битва произвела на Запад глубокое впечатление. По оценке американского политолога П. Кеннеди, «потрясающая победа России над шведами при Полтаве поставила все прочие державы перед фактом превращения когда-то отдаленного и в значительной степени варварского Московского государства в участника европейского расклада сил... Теперь Западу было исключительно трудно, может быть, даже невозможно завоевать ее»[58]. После поражения под Полтавой Карл XII уже не мог рассчитывать на достижение цели превращения Балтийского моря в шведское море, что оттеснило бы Россию от дороги на Запад, что могло привести Россию к положению, которое ей пророчил Лейбниц. Важнейшим для России обстоятельством явилось то, что независимость России была обеспечена на столетия. Новая Россия превратилась в страну, способную противостоять насильственному внешнему влиянию. Одним из косвенных результатов победы России над прославленным западным полководцем стало восстановление военного союза России с Данией и Саксонией. Петр немедленно двинулся к Риге и, базируясь на этом городе, постепенно ввел войска во все прибалтийские владения шведов. По Ништадтскому миру 1721 г. Россия получила широкий выход к Балтийскому морю и даже стала гарантом шведской Конституции 1720 г. Теперь Россия граничила с Прусским королевством и Австрийской империей. В конечном счете победы Петра в Приазовье и Финском заливе позволили России выйти из географической изоляции и войти в прямой контакт с внешним миром[59].

За четверть века фасад России приобрел западный облик. Что же касается глубины преобразований, то не будем предаваться иллюзиям: прямому западному воздействию подверглись не более полпроцента российского населения. Результаты реформ определяются соотношением внутренних потребностей развития и внешних факторов. В России внутреннее осознание необходимости развития объясняется влиянием западного примера и страхом перед будущим в условиях отсталости.

1 декабря 1705 г. был подписан Акт, разрешающий католикам свободу вероисповедания в России с позволением строить каменные костелы. Немецкие мастера «рудознатцы» нашли каменный уголь под Москвой, большое месторождение угля в Кузнецке, медь и серебро в Забайкалье (научная экспедиция Мессершмидта).

Осознав свое отставание от Запада, власть в России стала оппозицией (в той мере, в какой она ощущала свою ответственность) по отношению к собственному народу. Даже одежду, вкусы, способы разрешения основных жизненных проблем русская элита начиная с 1700 г. пыталась изменить на иностранные. Указом от 1701 г. вменялась смена одежды. Отныне мужчинам следовало носить в качестве верхнего платья саксонские и французские одежды. Нижнее белье предписывалось немецкое. Женщинам — также немецкие одежды (юбки, шапки, башмаки). Присяжные приставы у городских ворот взимали штрафы со всех, кто оставался в традиционных русских одеждах. Вольтер писал: «Искусства и ремесла были перенесены в земли, многие из которых были в те времена дикими... Законы, полиция, военная дисциплина, военно-морской флот, торговля, мануфактуры, науки, искусства — все это пришло в Россию»[60]. По мнению «отшельника из Вернэ», «создание Российской империи было величайшим событием после открытия Нового Света».

Самая сложная проблема русской истории заключается именно в этом. Своим талантом и трудом русские доказали, что они могут быть равными другим в культуре, литературе и науке, в освоении континента и космоса. Цифры говорят об этом лаконично и убедительно: в 1750 г. на Россию приходилось 5% мирового валового продукта, в 1800 г. — 5,6%; в 1900 г. начинает ощущаться индустриальный бросок — 8,8%; в 1953 г. — 16%, в 1990 г. — 21,1%.