Подделка

– Дэви, мне завтра на работу, – проныла Тильда, покосившись на часы. – О черт! Уже сегодня! Начало первого!

– Мебель в подвале, – начал Дэви, и Тильда, забыв про сон, мгновенно подскочила:

– Что ты делал в подвале?!

– Мы продадим мебель, которая там стоит, – втолковывал Дэви.

Стив высунул любопытный нос из-под одеяла и следил за тем, что происходит. Тильда судорожно втягивала в себя воздух.

– Как ты туда попал?

– Дверь была открыта. Да пойми же, там гора мебели.

– Не могла она быть открытой, – прохрипела Тильда.

Дэви наклонился и закрыл ей рот рукой.

– Слушай меня внимательно. Мы должны немедленно выставить эту мебель в галерее. Пригласим Мейсона держать речь на открытии. А Клеа придет с ним. И…

Тильда с силой оттолкнула его руку:

– И мы сможем выкрасть картину. Но почему бы просто не пригласить их на ужин?

– Потому что там теперь слуга. Собственно говоря, ты с ним уже встречалась. Помнишь, тот, кому ты врезала ногой по голове?

– Ой! – Тильда начала задыхаться. – Но что…

– Вам же будет нужен официант для вернисажа? Найми его на вечер.

Тильда покачала головой:

– Неужели нет способа полегче…

Свистящий хрип прорвался на слове «полегче», и Дэви, поспешно выдвинув ящик комода, достал ингалятор.

– Но любой другой не стоит таких денег, – справедливо заметил он, протягивая ей ингалятор. – У тебя же там целое состояние.

Она включила ингалятор и, нахмурясь, взглянула на него. Дэви казался вполне искренним, впрочем, таким он бывал всегда, даже когда лгал без зазрения совести.

– Дэви, эта мебель никому не нужна. Я разрисовала ее, когда была совсем ребенком.

– Ты?!

– Нуда, – устало кивнула Тильда, слишком измученная, чтобы отчитать его как следует. – И что тут такого?

– Но это здорово!

– А что тебя удивляет?

– Я думал, ты рисуешь только фрески, – пояснил он, отстранившись. – Да и тех никогда не видел и понятия не имел, как хороши твои работы! Да, кстати. Я покупаю кровать.

– А это тебе зачем? – насторожилась Тильда, положив ингалятор на место.

– Годовщина свадьбы сестры. Заплачу после того, как получу свои деньги.

– Бери даром, – отмахнулась Тильда. – Тем более что мне больше нечем тебя отблагодарить. Но эта выставка…

– Тебе нужны деньги, нам нужно выманить из дома Мейсона с домочадцами, и обойдется это всего лишь в стоимость краски и рекламы, – терпеливо пояснил Дэви. – Словом, чепуха.

– А для чего краска?

– Галерея. – Он стянул джинсы и лег в постель, немного подвинув Стива. – Ты никогда не заставишь людей платить по сотне баксов за скамеечку для ног в подобной обстановке! Посмотри, какое убожество! Первое впечатление – это все. Нужно воскресить это местечко из мертвых.

Он устроился на новых подушках, крайне собой довольным.

– Нет, – с трудом вытолкнула из себя Тильда.

– Да, – возразил Дэви. – Не знаю, почему ты добиваешься окончательного разорения галереи, но советую взяться за ум. Нам нужен шикарный вернисаж, чтобы занять Мейсона, а тебе нужны деньги.

– Я вовсе не хочу разорения галереи, – запротестовала Тильда, ощутив знакомый скребущий свист в легких.

– Пойми же, ты единственная, у кого есть мозги и силы заставить заведение работать на всю катушку. А ты все время проводишь в чужих домах, предоставляя Гвенни продавать мазню Финстерс. Ты почти прикончила дело отца. Только ты кинжал в сердце не вонзила.

– Я не…

Тильда попыталась вдохнуть, но не смогла.

– Я бы не стал настаивать, но декорации уж очень симпатичные. Преступление дать всему этому пойти прахом.

Из сказанного им Тильда выделила слово «преступление» и снова потянулась к ингалятору.

– Плохой из меня торговец. Женщина. Личность.

– Зато я хороший. И мы немедленно начинаем продажу мебели из подвала.

– Значит, ты собираешься это сделать потому, что декорации симпатичные и ты хороший торговец?

– Нет, – покачал головой Дэви, неожиданно растеряв всю свою уверенность, – просто хочу продать эту мебель. Все равно она стоит без толку. Как долго она гниет в этом подвале?

– Семнадцать лет.

– Приведи хотя бы одну вескую причину, почему этого не следует делать.

«Потому что всякий, у кого есть глаза, сразу увидит, что мебель расписана тем же художником, который рисовал Скарлетов».

При этой мысли живот Тильды скрутило.

– Я жду, – настаивал Дэви.

С другой стороны, кто эту Скарлет видел? Всего несколько человек! Трое бывших владельцев картин ничего не помнят. Дэви видел и ничего не понял. Клеа тоже. Мейсон… но Meйсон так увлечен истинным искусством, что ему просто не придет такое в голову.

– Ладно, – сдалась она наконец, падая на подушки. – Согласна. Еще неизвестно, что скажет Гвенни. Я же уверена, что ты делаешь ошибку.

– Пессимистка.

Дэви наклонился, подхватил джинсы с пола, нашарил что-то в кармане, коснулся теплой рукой ее подбородка, и не успела она оглянуться, как он сунул ей за вырез футболки что-то хрустящее.

– Отстань! – крикнула она, ударив его по руке, и, оттянув вырез, увидела две двадцатки и десятку. – Я не беру наличными.

– Это твоя доля. За ту двадцатку, что я у тебя занял. Половина моего выигрыша.

– Может, стоит посылать тебя играть в пул каждый вечер? – осведомилась Тильда, выуживая банкноты.