Подделка

– Хорошо, – прошептала Клеа, поглядывая на шкаф. – Только придется вести себя очень тихо.

– …если оставишь Тильде ее картины и никогда близко не подойдешь ни к Гуднайтам, ни к их галерее, – закончил Дэви.

– Ах вот оно что! – взбесилась Клеа, отталкивая его руку. – Но мне нужны картины. Я подарю их Мейсону. Он…

– Сделал предложение другой женщине, – усмехнулся Дэви. – А именно Гвенни Гуднайт. Он попросил ее стать его женой. Не пойму, почему ты на нем зациклилась. Кролик просто на тебе помешан.

– Ш-ш! Что это еще за Кролик?

– Рональд Эббот, твой сообщник в преступлении. Он хочет тебя, хотя лично я никак в толк не возьму, зачем ему это.

– Рональд разорен. И…

– У Кролика всегда были деньги, а что еще лучше, он умеет их делать.

– Да не ори ты! – буркнула Клеа, стараясь не смотреть и сторону шкафа. – И не пытайся меня надуть. Он сам мне сказал, что небогат, но любит меня. И что мы могли бы жить одной любовью. – Даже одно воспоминание об этом вызвало еще большее ее негодование. – Взгляни на меня. Похожая на женщину, которая способна жить одной любовью?!

– Ни в коем случае, – признал Дэви. – Но тебе давно пора научиться понимать язык Кролика. Богатство для него начинается с десяти миллионов. Всех, кто таковых не имеет, он считает просто нищими.

– И он совершенно прав. Слушай, давай поговорим позже, а сейчас…

– Нет, это ты слушай. У Кролика достаточно денег, чтобы купить тебе не один ужин. Более того, в отличие от Мейсона он хочет купить тебе ужин. И еще… – Дэви наклонился, гипнотизируя ее взглядом, и Клеа подумала, что, возможно, и стоило бы держаться за него. – …он может взять тот миллион, который я тебе дам, и сделать из него десять. Потому что знает рынок как свои пять пальцев. И поэтому Кролик – твоя лучшая ставка.

Клеа призадумалась. Было бы неплохо получить мужчину, не обременяя себя особыми трудами. Может…

– Поняла свою выгоду? – не унимался Дэви. – А тебе нужно пообещать мне всего две вещи.

– Две? – насторожилась Клеа.

– Первое: ты отказываешься от картин Тильды и оставляешь в покое ее и всех, кого она любит. И никогда не омрачишь ее жизнь своим появлением.

– Не пойму, что ты нашел в этой женщине, – вырвалось у Клеа. – Никакой элегантности.

– Где тебе понять, – ухмыльнулся Дэви. – И второе: перестань убивать людей.

– Я никого не убивала! – вскинулась Клеа.

– Я сам видел, как ты позволила Зейну умереть, – мрачно напомнил Дэви. – Пусть он был подонком. И все же…

– Мне показалось, что он пьян. А когда я поняла, что это не так, скорее побежала за банковской книжкой. Но я не убивала его. Несвоевременный вызов «скорой» ни один суд не квалифицирует как убийство.

– А твой последний муж? – напомнил Дэви.

– И Сирила я не убивала. Единственный из всех, с кем я спала и кого мне хотелось придушить, – это ты.

– А теперь и Томас, – продолжал перечислять Дэви.

– Томас?!

– Знаю-знаю, он тебя шантажировал, – продолжал Дэви, – но доказать это я не могу, да и не хочу. Единственное, чего мне хочется, – поскорее убрать тебя отсюда. Только поклянись, что оставишь Кролика в живых, иначе я до тебя доберусь и отомщу за всех.

– Да как ты… – начала Клеа, но тут дверная ручка снова повернулась и задергалась. – Это Мейсон, – ахнула она, оглядываясь в поисках выхода. Тильда сейчас принесет картины, а с картинами у нее еще есть шанс вернуть Мейсона. И, кроме того, она определенно сумеет вытянуть у Дэви больше миллиона. – В шкаф, – распорядилась она, подтолкнув его к дверце. – Он глубокий.

– Неужели? – удивился Дэви. – Кто бы мог подумать?!

– И держись левой стороны, – прошипела она, закрывая дверцу. – Справа кое-что хранится.

Торопливо одернув платье и нацепив лучезарную улыбку, которая должна была читаться как «Мейсон, я все прощу», Клеа подошла к двери, но улыбка ее мгновенно померкла, когда она увидела взъерошенную Тильду, волосы которой на этот раз беспорядочно выбивались из-под черной бейсболки с надписью «СТЕРВА». Лицо наполовину скрыто идиотскими очками. В руках – большая коробка, в которую вполне могли поместиться шесть картин.

– Опаздываете, – сварливо обронила Клеа и, втянув Тильду в комнату, снова заперла дверь. – Вместо того чтобы…

– Знаете, что ваша входная дверь открыта?

– Картины, – протянула руку Клеа.

Но Тильда отступила.

– У меня одно условие.

Клеа иронически подняла брови:

– Ваше положение не дает вам права ставить условия.

– Именно дает.

Тильда протиснулась мимо нее и села на кровать.

– Вы не можете сдать меня, поскольку в этом случае картины потеряют цену, а вы – Мейсона. Кстати, постарайтесь, чтобы он до свадьбы не слишком приглядывался к подписям.

Клеа скрипнула зубами:

– Мейсон сделал предложение вашей матери?

– Да. Но ничего не будет. В тот момент она просто растерялась. Вы по-прежнему в игре, если, конечно, сохраните картины и никто не узнает, что это подделки. В наших общих интересах держать их подальше от посторонних глаз.