#подчинюсь

Сейчас, когда я только что, шагая за ним, в третий раз переступила порог той самой комнаты, где мы впервые… познакомились, уже не боялась. Шла, прекрасно осознавая, чего хочу. Разговор в ресторане… многое изменил. Очень многое.

– У тебя тоже есть шрамы. На спине, – заметил Завьялов, во время сегодняшнего ужина.

А после этих его слов, уже не смогла смотреть на Сигурда. Мне было стыдно. Мне было стыдно перед этим серьезным человеком так сильно, как могло бы быть, явись я в Кремль в разорванной одежде и драных башмаках, а не в новеньком костюмчике, только что купленном в магазине.

– И ты тоже не хочешь говорить об этом, – констатировал он и откинулся на спинку удобного кресла.

В ресторане было очень тихо, кроме нас – почти никого. К тому же, в шикарной обстановке, все столики стояли на приличном расстоянии друг от друга, словно дизайнер заранее позаботился о приватности разговоров посетителей заведения.

– Мы с тобой похожи, – вдруг прозвучало от Сигурда.

– Не похожи, – отрезала я, не сдвинувшись с места. Мне не было комфортно там, не было комфортно не только из-за слишком дорогой обстановки и моих не к месту дешевых джинс, но и из-за его присутствия. Не изменила своей напряженной позы и даже не попыталась расслабиться. – Я никогда не стану избивать человека ради забавы.

Иногда, слова могу ударить больнее, чем настоящий хлыст. И в тот раз, тогда в ресторане, это были именно те слова, которые ударили больнее. Не меня.

Его.

– Но ты сможешь ударить в случае необходимости? – получила ответ, который меньше всего ожидала услышать. Он как будто знал, зачем я здесь. Как будто читал мои мысли! – Сможешь, Ника?

Что-то… какие-то неведомые силы заставили меня сказать следующее, хотя я до сих пор не верю, что это вырвалось из моего рта:

– Смогу! – ответила, резко вернувшись к его глазам. – Но, сначала я постараюсь разобраться в том, нет ли иного выхода. Или… заслуживает ли тот человек того удара.

– А деньги? – жестко усмехнулся человек со шрамом.

– Что деньги?

– Деньги могут заставить тебя не задумываться о том, заслуживает ли человек удара? Ударишь ли ты, не раздумывая? За деньги. Ни-ка.

– Нет, – ответила и ничего не пояснила.

Здесь нечего пояснять. Я никогда и никого не ударю за деньги. Просто ради выгоды. Я и сейчас отчаянно борюсь с желанием… потерять свой телефон.

Секунду он смотрел на меня, а после заговорил. Его спокойная интонация должна была сказать мне о том, что эти слова для него ничего не значат. Но на самом деле, как и в истории с шрамом, они значили слишком многое.

– Ты права. Я знаю о тебе достаточно. Но далеко не все, – говорил, не отводя от меня взгляд. – Так случилось, что я тоже хочу знать больше, но понимаю… Что в данной ситуации, я тебе должен. Поэтому расскажу больше, чем следовало бы. Ты готова слушать?

Последний вопрос вошел в мое сознание, подобно тупой стреле, больно, тяжело, разрывая ткани и потянув оборванные края за собой. Я была готова слушать. Как никогда и никого. По той простой причине, что в последние дни мысли об этом человеке… стали моей жизнью.

– Да, – ответила, задержав воздух в легких.

Он поймал мой ответ и принял его, чуть прикрыв веки и вновь вернув их на место. Не спеша заговорил.

– Тридцать четыре года назад на свет появился мальчик. Назвали его по маминой просьбе непростым скандинавским именем – Сигурд, – человек со шрамом сделал незначительную паузу. – Мальчик, по желанию папы политика отправился в частную, элитную школу. Жили они как все. Папа работал, мама развлекалась, а мальчик учился. Пока в девяносто шестом году, когда мальчику исполнилось двенадцать, его папу не убили. Ты слушаешь меня, Ника?

Его глаза стали еще чернее, но разве такое возможно?

– Да.

– И с этого момента, – он еще немного наклонился ко мне, – моя жизнь стала похожа на твою.

Не дернулась, когда его ладонь тяжело легла на мою руку.

– С той только разницей, Ника… что я бы никогда не пошел на жертвы ради человека, которого не знаю. И это не говорит о моей жестокости. Это называется – благоразумие. Выбирая, за кого и за что отдавать свою жизнь… на чью сторону встать, прежде, мы должны не только хорошенько подумать, но и узнать все о том, кого намереваемся спасать. И ни в коем случае не закрывать глаза на очевидные факты.

Его пальцы скользнули чуть дальше по моей руке, которая в ладони Сигурда показалась мне тоненькой тростинкой.

– Человек, преследующий меркантильные цели, никогда не сможет быть искренним. Не сможет раскрыться, Ника. Не сможет доверить тебе больше, чем хотел бы.

Человек со шрамом произносил все это настолько осторожно, словно в эту секунду ступал по очень тонкому льду. Не думаю, что он реально верил в то, что я пойму его. Однако, я поняла. Он на самом деле сказал больше, чем хотел бы. И сделал.

Он сказал – не закрывать глаза на очевидные факты, а в моей голове мгновенно начала перелистываться целая галерея из фактов. Фактов встречи с ним.