Подчинение

– Я еще раньше все на вас смотрела! Вот, думаю, какой-то девушке повезет – такого хахаля отхватить! Вы же в офисе такой восхитительный, что челюсти сводит!

– То есть я тебе с самого начала нравился?

– Еще как! Но со стороны… вы были как актер на плакате: зубы там белые, улыбка из рекламы зубной пасты, волосы по ветру развиваются, мускулы блестят на солнце отдельными кубиками, все дела… Но плакат – он ведь плакат и есть! Вот и я так же… на вас. У вас, если хотите знать, глаза красивые! И руки. Руки даже покрасивее глаз, если хорошо приглядеться.

– Так-так, рюмку поставь.

– Да и все на вас, как на плакат! Они ж не знают, что под плакатом скрывается… маньяк-рецидивист! Простите, Макс Саныч, называю вещи своими именами! Без обид?

– Без обид. Я сейчас тебе нарезку какую-нибудь возьму. Ты только на месте сиди.

Я и сидела на месте. Успела, правда, допить оставшееся в рюмке, потом еще подлить и опрокинуть. Зачем нам нарезка, если у нас лимон закончился?

Зацепила с принесенной тарелки ломтик мяса:

– Спасибо, господин! Вот прям то, что надо! Угодили!

Он налил себе, но почему-то отодвинул бутылку подальше от меня.

– Ладно, искренняя моя, и маньяк-рецидивист тебе уже очень не понравился?

Я развела руками:

– А вот тут сложно сказать! Само собой, я его возненавидела! Вот прямо до желания убить. Но иногда он делал со мной так… – я никак не могла подобрать нужные слова, поэтому подключила жестикуляцию, – что меня внутри как скрючит и вверх поднимается.

Я старательно напрягла кулак и провела снизу вверх, чтобы продемонстрировать процесс скрючивания наглядно.

– То есть тебе было хорошо?

– Не всегда, скажу я вам, не всегда. Но иногда было так хорошо, что у меня уши закладывало. Может, мы пива возьмем? В горле сушит!

– В другой раз. Ты лучше съешь что-нибудь.

Но вместо этого, я уперлась локтями в стол и наклонилась, чтобы перейти к доверительному тону:

– Позвольте, я вам один совет дам! – не дождалась его реакции, потому продолжила: – Вы в другой раз, когда вам девушка сильно понравится, ей букетом в морду… или конфетами там. Я вам точно говорю – девушки это любят. Вы прям чудовищно красивый, а с букетом так вообще ахтунг. А вот по роже сразу не бейте – подождите, пока она от букетов голову потеряет! И вот тут, когда она уже на седьмом небе от счастья и беды не подозревает, хрясь! Если возмутится, то снова букетом прикройтесь. Так любую можно запутать!

Если я правильно помню, он не злился. Если я правильно помню, он едва сдерживался, чтобы не расхохотаться в полный голос.

– Ну вот что вы смеетесь? Я же откровенно говорю! Давайте теперь и вы откровенно – почему именно меня захотели? Я ведь не такая, чтоб уж сильно яркая.

– Ты красивая, но дело не в этом. Ты смотрела так… как ты там показывала свое скрючивание?

– Красивее Аньки нашей?

– Не знаю, никогда не думал о ней в таком ключе. Как тебя увидел, так сразу и захотел. Словно каким-то органом почувствовал, что ты моей станешь.

Я только пьяно отмахнулась:

– Знаю я этот ваш орган! Со всех сторон, можно сказать, изучила… Вот это просто животное желание, скажу я вам! А мы-то люди!

– Захотел и хочу… даже сейчас хочу, несмотря на твое поведение.

– А что не так с моим поведением?

– Пойдем уже домой.

– Ну уж нет! Я ведь еще не танцевала! А вы умеете танго, господин? Научите меня танго, а?

И снова провал. Я не помню тот момент, когда перестала болтать без умолку и уже шла с ним по улице, вдыхая прохладный вечерний воздух. Максим Александрович меня приобнял – скорее всего только для того, чтобы я не ушаталась в какой-нибудь канализационный люк.

– Я тебе нравился, но ты даже не захотела меня выслушать. И не пришла бы, если бы не прижало?

– Совершенно точно, Макс Саныч. Ни за что бы не пришла!

– А теперь чего хочешь?

До подъезда оставались считанные метры – жаль, я бы еще прогулялась. Он, кажется, спрашивал меня о планах: на остаток нашего договора или вообще, на будущее. Но в тот момент я не поняла подоплеки. Вывернулась и вышла вперед, повернулась к нему лицом.

– А можно?

Максим Александрович только бровь приподнял, ожидая.

– Не переживайте, не целовать! Помню же, что нельзя, – я потрясла головой, но мысли никак не хотели вставать на место. – Я вот всегда мечтала, чтобы у меня был любимый человек, который носил бы меня на руках!

– Ты хочешь, чтобы я тебя взял на руки? – он снова смеялся. – Или мне какого-нибудь прохожего заставить?

– Я вам вот что скажу: все хотят! Даже если говорят, что не хотят, все равно хотят! Вы им не верьте, если говорят, что не хотят…

И тут же, пока он не успел остановить, с разбега запрыгнула на него, обхватывая руками и ногами. Максим Александрович пошатнулся, но удержал, подхватил меня одной рукой под попу, а другой придерживал за спину, чтобы не упала. Я устроилась уютнее и уткнула нос в его шею.

– А уснуть можно? Кажется, мне очень надо теперь уснуть… От вас даже пахнет здорово – вот точно, все есть для того, чтобы запутать противника!

– Спи. Только замолчи.