Подарок (СИ)

Пройдя обширную прихожую — здесь должен помещаться дракон в своем настоящем облике Ролленквист направился в библиотеку, здесь он проводил очень много времени, не только читая книги. Главным его занятием, песней его драконьей души была миниатюрная живопись. С огромным увлечением и истинно драконьим терпением он часами просиживал с лупой над очередным рукописным томом, превращая листы, отведенные под иллюстрации в нечто завораживающее.

Вот и сейчас, забыв про обед, он принялся выписывать тонкую золотую вязь на алой букве, вспомнив взятый в подарок кинжал — вещица была старинная, и гравировка на рукояти уже вдохновила его на пару — тройку интересных орнаментов.

Закончив работу Ролен, именно этим именем он подписывал свои работы, вспомнил, что проголодался. И решил слетать на охоту, мысли о втором подарке уже позабылись, а вот желание размять крылья и лапы осталось.

Марина

Странный он какой-то этот Жан, лицо не красивое, но когда говорит или улыбается, просто глаз не отведешь. Так хотелось посмотреть на его улыбку, что за столом я болтала без перерыва, даже не разобралась, что ела. А щенки такие лапочки, пушистые и мягкие, интересно, а если потрогать волосы Жана, на ощупь будет похоже?

Марта подавая блюда, смотрит так пристально, словно у меня муха на носу. Совсем как наша учительница по алгебре и геометрии, взирает на мои контрольные — словно не верит, что я сама их сделала!

Прислушиваясь к себе, я решила, что уже немножко успокоилась. Жизнь здесь похожа на загородный лагерь — новые лица, лес вокруг, только дискотеки да зарядки по утрам не хватает. И платья забавные, у «Барби» таких нет.

Хихикнула, хотела себя на телефон щелкнуть, девчонкам показать, но телефон уже, наверное, разрядился, да и кому показывать? В носу защипало.

Жан словно заметил, что я скисла, предложил посмотреть красивый травник с картинками, забавно, я как раз биологию собиралась сдавать, на ЕГЭ.

Ох, как интересно! Сама книга большая, как мои листы для рисования, переплет из светлой кожи с тиснеными листочками и цветами, перевитыми золотистой лентой. Буквы названия четкие, чуть угловатые, и в каждой притаился изогнутый стебель с вычурными листьями.

Бережно открыла крышку и пожалела, что нет белых перчаток, в которых, судя по фильмам, положено открывать такую красоту. И внутри книга не разочаровала — каждая страничка украшена рамкой из цветов и плодов того растения, о котором идет речь, а заглавная буква превращена в фигуру травника в длинной мантии с искомым кустиком в руках.

— Жан, как красиво!

— Этой книгой часто пользовалась моя мама, здесь есть рецепты полезных напитков и, — тут парень слегка смутился, — женских штучек.

Вот как, интересно! «Женские штучки» — это косметика что ли? Занявшись книгой, я отвлеклась от своих переживаний и даже забыла спросить — а почему от меня тут не шарахаются? Что юные барышни ежедневно выходят из леса с желанием попасть в свой мир?

Виконт

Как удачно, что мы сели пить чай в библиотеке! Едва улыбка леди погасла, я начал лихорадочно искать возможность отвлечь ее, и вспомнил про мамин травник!

Как бережно она обращается с книгой! Ей понравилось! Уф, что бы еще придумать?

Но через час к нам заглянула Марта, и спросила, поеду ли я на ярмарку? Отлично! Я и забыл, что меня ждут:

— Леди Марина, вы останетесь здесь, или поедете со мной?

Она подняла свои зеленые глаза и, смущаясь, сказала:

— Я бы хотела поехать, Жан, но не умею ездить верхом.

— Не беда, идите, переоденьтесь, я велю заложить карету.

— Спасибо!

О, как она улыбнулась! Словно зажглось маленькое солнышко! Марта тут же показалась в дверях — явно подслушивала!

— Оденьтесь теплее, сударыня, я хочу показать вам торговые ряды.

— Хорошо, милорд!

Она, улыбаясь, присела и почти бегом последовала за Мартой, и я невольно улыбнулся ей в след. Странная девушка, рядом с нею у меня ощущение, словно я держу теплый солнечный луч в ладонях.

Все еще улыбаясь, я отдал распоряжение на счет кареты и переодев камзол остался ждать леди в холле, предвкушая, как будут сиять ее глаза при виде нашей ярмарки.

Глава 3

Ярмарки в селах принадлежащих поместью проводились довольно часто, примерно раз в месяц староста вывешивал над своим домом ярмарочный флаг, и это означало, что в конце недели будет ярмарка. А поскольку село ждали не только доходы, но и расходы, то чаще раза в месяц ярмарки устраивать никто не решался. Но вот осенняя ярмарка, самая большая проводилась на дороге, между двумя большими селами в трех лигах от поместья.

С раннего утра там собирался народ, ставились палатки и прилавки, а часа в два после полудня приезжал представитель нашей семьи и начинался торг. Почему именно так, никто не знал, на все вопросы старожилы пожимали плечами: обычай, но этот обычай свято соблюдался в нашей семье не один десяток лет.