Подарок от нечистого сердца

И ведь она до сих пор так и не отработала толком версию о взяточничестве в институте! А ведь это, пожалуй, самое главное в данном деле. Но как ее можно проверить? Катя предупредила, что никто из преподавателей не станет откровенничать с Ларисой, да она и сама это понимала. Как же проникнуть в механизм всего этого, раскрыть секреты, хранящиеся под иерархической лестницей рядовых преподавателей, деканов, ректора? Как проникнуть на эту кухню? А заниматься по возвращении домой, видимо, нужно именно этим. Никаких других версий не остается.

– …Я в ту квартиру не входил, мамой клянусь, не знаю даже, кого убили, – продолжал лопотать Фикретов. – Вы с тем парнем поговорите лучше, он туда заходил, видел все, должен был видеть, убитого должен был знать…

– Нам тем не менее все-таки нужно заканчивать эту историю, – со вздохом произнесла Лариса, стряхивая с себя оцепенение. – Давайте решать, что будем делать.

– Этого – вам, – тут же решил Гунин, указывая на Фикретова. – Вы его закрываете за киднеппинг. А ее, – презрительный кивок в сторону Дины, – мы берем с собой, и ее по месту жительства оформляем. Ты в каком районе живешь? – строго спросил он у Дины.

– В Ленинском, – всхлипнула та.

– Вот мы тебя по-ленински решительно и закроем, – рубанул Гунин. – Там опера классные, у меня, кстати, друг там работает. Его и попрошу тобой заняться.

Степаныч только сокрушенно качал головой и со вздохом повторял: «Какой стыд, е-мое! И главное, все на мою голову!»

– Собирайтесь! – решительно отрезал Гунин.

Дина снова попыталась зареветь, но Степаныч смерил ее таким тяжелым взглядом, что она отвернулась, часто-часто заморгав. Фикретов явно заволновался. Он подошел к одному из милиционеров и, неуклюже взмахнув руками в наручниках, заискивающе взял его за рукав:

– Слушай, командир… Давай договоримся, а?

– Никаких договоров! – оборвал его Гунин, и Фикретов переметнулся к нему как к старшему по званию.

– Да я не имею к ней претензий, совсем не имею! Ну, погуляла, выпила, туда-сюда, что, убивать, что ли, теперь? Я себе еще заработаю!

– Ты меня похитил, силой взял! – капризно заверещала Дина.

– А, ну раз такое дело… – пожал плечами Фикретов. – Бери, начальник, пиши! Опись будем составлять, что пропало. Значит, так… Двадцать пять тысяч деньгами, вещи, золото, шуба песцовая… Все найдете там у нее. Квитанции, чеки могу найти, вещи дорогие все…

– Не найдете вы у меня никакой шубы! – вдруг злорадно сказала Дина.

– Разберемся, – мрачно процедил сквозь зубы Гунин. – Берите их и показания снимайте. Все, надоел мне этот цирк. На нары пойдут как миленькие.

– Ой, ну за что меня-то? – истерически выкрикнула Дина. – Я пострадавшая! А вещи – это… Это подарки его, вот! Он мне дарил, я ничего не воровала!

– А я тебя тоже не похищал! – огрызнулся Фикретов. – Ты сама со мной поехала, замуж за меня хотела!

– По-моему, мы зашли в тупик, – сказала Лариса, глядя на препирающихся Дину и Эльдара. – Вы уж решите, была кража или нет, было похищение или нет. И главное, хотите ли вы в тюрьму?

– Я сразу могу сказать: если не было похищения – и кражи не было. Было похищение – была кража! – решительно заявил Фикретов, давая понять, что его показания будут полностью зависеть от Дининых.

– Ну? Было похищение? – спросил Гунин.

Дина молчала.

– Короче, мы не знаем, о чем они тут договариваться собрались, – подал голос один из местных милиционеров, вконец умаявшихся. – Он нам сопротивление оказал, между прочим? А мы что теперь? Зря маялись, что ли, здесь? Саньку вон в живот саданул, может, теперь на больничный сядет… Нет, лейтенант, так не пойдет.

– Отставить разговоры! – отрубил Гунин.

– Зачем больничный? Какой больничный? – засуетился Фикретов. – Лекарство хороший купить – все пройдет. Я вам сам могу купить. Или лучше вы сами купите, какое захотите. Я вам денег дам, сможете две недели на работу не ходить. На море съездите – все пройдет!

Милиционеры посмотрели на Гунина. Тот на них. Больше всех любопытства проявлял Степаныч, переводя взгляд с одной стороны на другую – видно, ему тоже хотелось на море за чей-то счет. Озвучить ситуацию решилась Лариса:

– Итак, за неудобства, причиненные товарищам из милиции, гражданин Фикретов согласен заплатить… Сколько вы согласны заплатить? – повернулась она к кавказцу.

– Сколько скажут, заплачу, – взмахнул руками Эльдар. – Для здоровья людей мне ничего не жалко! Десять тысяч дам!

– Каждому? – ахнул Степаныч, который, кажется, до смерти жалел, что не он остался сторожить Фикретова и не он получил в живот. – А я, между прочим, тоже из-за него пострадал! – вдруг выдал он, внезапно вспомнив про свой ушибленный лоб.

– Пять тысяч на лечение, пять за беспокойство. Нормально! Больше – ну грабеж, слушай!

– Так, ты помолчи, – оборвал его Гунин. – Вы согласны? – Он повернулся к милиционерам.

Те синхронно кивнули. Фикретов обрадованно протянул к ним закованные руки и вскоре был освобожден. Он тут же скрылся в соседней комнате в поисках денег.

– Ну а с этой что? – спросили заметно повеселевшие милиционеры, кивая на Дину.