Подарок мертвеца

Восемнадцать месяцев назад Виктор был прыщеватым, но атлетически сложенным и привлекательным мальчиком. Я помнила, что он всегда прятался с краю любой группы взрослых в доме Моргенштернов, с лицом, напряженным от сдерживаемого чувства… Ярости? Страха? Ради блага самого мальчика я надеялась, что его цвет лица и поведение теперь пришли в порядок. Я хотела верить, что мысли и чувства Виктора были запутанными и сложными не только из-за его характера. Я верила в это, искренне полагая, что таковы мысли и чувства всех людей.

— Как ты можешь так говорить, Диана? — спросила Фелисия, но без большого негодования. — Он был твоим ребенком с младенчества. Ты должна любить его так же, как я.

— Я и вправду его люблю, — сказала Диана так удивленно, как может говорить только эмоционально измученная беременная женщина. — Я всегда любила его, сперва ради его матери, но потом потому, что вырастила его как собственного сына. Уж ты-то должна это знать. Даже если бы он был моим собственным ребенком, сейчас мне было бы с ним нелегко. Дело не в нем, просто у него такой возраст.

— Ему очень не нравится здешняя школа, — встрял Джоэл.

Голос у него был такой же усталый, как и у его жены, как будто его вымотало то, что приходилось иметь дело с Виктором.

— Но он отлично выступает в теннисной команде.

— Бедный Виктор, — заметил брат, удивив меня.

— Да, вся эта история была тяжела и для него тоже, — согласился Джоэл. — Конечно, он был уверен, что его арестуют и немедленно казнят. Подростки всегда приходят к крутым выводам, а полиция допрашивала его очень… упорно.

— Они подумали, что он мог обижаться на младшую сестру, на то внимание, которое она получала как ребенок от второго брака, — добавила Диана.

После этого она вдруг замерла, и я испытала приступ паники, думая, что что-то случилось с ребенком. Но то просто был один из моментов, когда мука обрушивается на тебя, словно орел с небес, чтобы вонзить в тебя жестокие когти.

— Ох, Табита! — проговорила Диана тихим голосом, полным бесконечного горя. — Ох, моя девочка!

Из ее красивых темных глаз покатились большие слезы.

Муж обхватил ее рукой, и они вместе вышли, чтобы вернуться в свой новый дом.

Фелисия шла за ними с мрачным, несчастным лицом.

Я смотрела на дверь еще несколько минут после того, как она за ними закрылась, думая: готова ли уже детская комната? И что они сделали с вещами Табиты?

Когда Моргенштерны ушли, напряжение в комнате спало. Арт, Толливер и я посмотрели друг на друга с некоторым облегчением.

— Это отличные новости, насчет вознаграждения. Когда я слышал о нем в последний раз, оно составляло двадцать пять тысяч долларов. Без вычетов налогов, конечно.

По тому, как Арт барабанил пальцами по столу, я понимала, что он мысленно рассматривает события этого дня.

— В итоге я рад, что выступил вторым, — сказал он. — Я выслушал Блайт Бенсон. Она сказала нечто такое, с чем я не согласен.

— Да, мы заметили.

Толливер вынул из сумки с ноутбуком книжку с кроссвордами и начал шарить в кармане в поисках карандаша.

— Если ты думаешь, что я мог бы справиться с делом по-другому, Толливер, так и скажи, — Раздраженно посмотрел на него адвокат.

Брат с явным удивлением поднял глаза.

— Нет, Арт, никаких проблем. А ты как считаешь, Харпер?

— Я заметила: вы не сказали, что Толливер тоже ваш клиент, Арт, — проговорила я.

Адвокат сделал все, чтобы изобразить удивление, хотя я понимала: его удивило лишь то, что мы заметили его оговорку.

— Пока что имя Толливера не впутали в это дело, и я просто стараюсь, чтобы так продолжалось и впредь. Или вы хотите, чтобы я позвонил репортерам и внес поправки?

— Нет, Арт, все прекрасно, — успокоила его я. — Просто на будущее, будь более точен и включи эту маленькую деталь.

— Вас понял, — отозвался юрист жизнерадостно. — Это был длинный день для старика, ребятки. Я отправлюсь в свою комнату, позвоню в офис и сделаю кое-какую накопившуюся работу.

— Конечно, Арт, — ответил Толливер, сосредоточившись на открытом кроссворде. — Если ты не улетишь в Атланту до завтрашнего дня, присоединяйся к нам за обедом.

— Спасибо, посмотрим, сколько на меня навалится работы нынче вечером. Может, я просто закажу еду в номер. Но позвоните мне перед обедом.

— Увидимся, — сказала я.

— Какие слухи до него дошли, как ты думаешь? — спросила я, когда Арт благополучно отбыл.

— Пытаюсь догадаться. Может, полиция решила, что тело Табиты все время было у меня и я поместил его на кладбище с целью доказать: ты гениальный экстрасенс.

Я уставилась на его, открыв рот, потом засмеялась. Это было слишком нелепо.

— Да, правильно. — Толливер положил карандаш и сосредоточил внимание на мне. — Понятия не имею, где я мог бы хранить тело бедняжки восемнадцать месяцев, да и вообще.

— В багажнике, — с серьезным видом сказала я.