Подарок или непредвиденный облом?

–Блин… Это срочно! Сегодня праздник… Ма, нельзя ли отложить обсуждение серьезного вопроса на завтра, – взмолился Марк.

Лариса поняла, что пора заканчивать подготовку сына к разговору, и, ожидая с минуты на минуту появления возбужденного мужа, решительно сказала:

–Нельзя! Давай переодевайся! Мы тебя ждем! – и вышла из комнаты.

–Ну, и где наш долгожданный?– иронично спросил Ефим Григорьевич, заканчивая поглощать бутерброд.

–Переоденется… И сейчас подойдет, – отчиталась Лариса.

Через пару минут на кухне появился Марк. Улыбнулся и, плюхаясь на стул произнес:

–А вот и я! Весь во внимании! Готов слушать и быть услышанным! Ефим Григорьевич, после вкусного полдника поистратил боевой настрой и разговор с сыном начал не с нравоучений, а с вполне дружелюбного вопроса:

–Ну как, сынок разобрали программу? – лукаво спросил он.

–Не совсем,– ответил Марк. Прогресс идёт. Сейчас появились компьютеры с новым микропроцессором Пентиум, который позволяет решать значительно больше задач. Ну, это долго рассказывать – быстро прервал доклад Марк и запихнул в рот пирожок. Прожевал, и, чмокая от удовольствия спросил:

–А какой вопрос Вы хотите со мной обсудить?

–Видишь ли… сынок, мы с мамой подумали и хотели у тебя узнать, не пора ли тебе подумать о своем семейном положении? – почесав лысую макушку, изрек отец семейства.

–А что, вы с мамой заболели… и хотите покинуть меня навсегда?– отразил нашествие Марк, поняв, куда клонит родитель.

–Да нет, с божьей помощью, поживем ещё, – улыбаясь, ответил Ефим Григорьевич.

–Быть может, кто-то из вас встретил свою половинку и готов ради этого бросить, наш сплоченный с годами коллектив?– попытался перейти в наступление Марк.

–Если кто-то за, то я… против!

Лариса залилась смехом над нелепой формулировкой вопроса и игривой озабоченностью сына. Ефим Григорьевич, дабы прекратить издевательства и осадить сына, серьезным тоном провозгласил:

–Марк! Хватит паясничать! Ты прекрасно понимаешь, о чем мы хотим с тобой поговорить!

–Смутно догадываюсь… Ну, что ж… Валяйте!

–Мы считаем, что тебе пора жениться, и прекратить свои «пьянки –гулянки».

–А вот с этим придется подождать – брякнул Марк, и принялся за второй пирожок.

–Слушай, хватит жевать, когда с тобой отец разговаривает – начал заводиться Ефим Григорьевич и отодвинул от Марка тарелку с пирожками.

–А вы, что с мамой нашли мне, ту самую красивую и неповторимую, которую я сам отыскать не смог? – продолжал жевать и иронизировать Марк.

–Ну, знаешь, менять одну женщину на другую большого ума не надо! – сердито отрезал Ефим Григорьевич.

–А вот здесь, ты не прав! – возразил Марк, и готов был перевести разговор в диспут, но услышал громкий окрик отца.

–Хватит! Лара оставь нас! У меня серьезный разговор с сыном. Лариса встала и вышла из кухни, закрыв за собой дверь. Как только, они остались одни, возбужденный, но всё ещё удерживающий себя в рамках приличия, Ефим Григорьевич продолжил нравоучения

–Пойми меня сын! Я желаю тебе только добра! Нельзя в наше время так жить!

–А чем тебе в принципе не угодила, моя жизнь? Меня она вполне устраивает,– продолжал ехидно передергивать Марк.

–А почему, меня должен устраивать, тот принцип, о котором ты только что упомянул – заорал Ефим Григорьевич.

–Помилуй, я тебе ни о каких принципах не говорил – попытался утихомирить его Марк.

–Конечно… У тебя один принцип… говорить не хочется, – продолжал орать отец.

–А, что стесняться! Давай! Тут все свои!

И тогда, Ефим Григорьевич, избегающий нецензурную брань, находящийся в крайне неуравновешенном состоянии разъяренно выдал оппоненту:

–Ты живешь по принципу: "Пропитое и прое…ное – в дело произведенное, и обжалованию не подлежит".

Марк, до этого никогда не слышавший от отца, ненормативную лексику, сделал большие глаза, и после паузы произнес:

–Вот это… Ты папа… Даешь!

Но Ефим Григорьевич, не отреагировал на удивление сына и продолжал:

–Пойми, ты только сейчас фактически начинаешь взрослую жизнь, и если ты сейчас допустишь фальстарт, то потом изменить что-либо будет крайне затруднительно. Я твой отец! Я причина твоего бытия! И мне небезразлична твоя судьба. Обидно, что ты постоянно ерничаешь и не желаешь выслушать меня, – пытаясь перевести разговор в спокойное русло, сказал Ефим Григорьевич.

–Пап… Извини… Я не хотел тебя обидеть. Но я действительно не хочу жениться. Я погулять хочу. Мне только будет 25 лет. Ты, то женился в 30 лет. А меня сейчас прессуешь.