Подарок для Мажора

«Каким чудовищем она меня считает?» — жгучей мыслью засело в голове.

— Любой юрист, просмотревший твои бумаги, узнаёт о твоём интересном и противозаконном. — с недовольством подметил я. — Не решают у нас в стране так быстро вопросы с опекой, проверками и прочим — решает блат и коррупция. Раз уж ты сняла с меня одни подозрения, то снимай и другие — я никогда не встану между тобой и этим ребёнком, какой бы ни был результат ДНК-теста.

Сашка обернулась, грозно насупившись:

— Ты опять, Мажор? Заколебал ты уже своим «ребёнок»! Слов других не знаешь? Не можешь свою предполагаемую дочь называть по имени?

— О да, вижу, что между тобой и Викой попробуй только встань. — хохотнул, иронично приподняв брови. — Порвёшь как Тузик грелку.

— Мне… мне просто обидно.

Вопреки всему, мне тоже сделалось обидно.

…всё, это судьба — никуда она теперь от меня не денется.

Глава 9

Глава 9

Маркова Александра

«Что происходит?» — этот вопрос я задавала себе десятки раз за несколько часов сна Вики.

Мажор рехнулся. Я ему открыто сказала, что подозревала его в убийстве своей сестры, а он, казалось бы, ещё лучше стал ко мне относиться после этого признания. Ну точно же чокнулся!

— Уверена, что ничего больше не нужно? — опять вплыл в гостиную этот безумец, отвлекая меня от работы.

Я только из-за возможности спокойно поработать, набросала ему скромный списочек наших с Викулей нужностей, а он снова и снова приходил, спрашивая: «А точно?», «Ничего ещё не надумала?», «Это точно всё?».

Мои планы по выдворению хозяина квартиры за её пределы терпели крах.

— Послушай, Паша, — едва сдерживая себя, чтоб не послать Мажарского в дальние дали, я всё же решила прояснить ситуацию, — Что бы ни происходило… Перестань.

— А что может происходить? — удивился мужчина.

— Ты нас готов был выставить и из квартиры, и из своей жизни, а сейчас как-то носишься, словно… не знаю. Заботишься, что ли? Наверняка ты для себя такое поведение как-то обосновал, объяснил, но, кажется, мне объяснение таким переменам тоже необходимо. — выдохнула и опасливо покосилась на него. — Я начинаю думать, что у тебя стресс, шок и психические отклонения.

Мажор хохотнул и приблизился вплотную ко мне. Мне в кресле сразу же сделалось неудобно от его близости.

— Решил помочь хорошему человеку. Разве это не твои слова? — пытаясь заглянуть мне в ноутбук, проговорил Паша. — Там какие-то графики? Чем ты занимаешься?

В голове неприятно зашумело. Вот уж не думала, что когда-нибудь это скажу, но Мажарского становилось слишком много. Это меня нервировало. Повышенное внимание, постоянные вопросы, расспросы, его присутствие, взгляды…

— Ты не считал меня хорошим человеком. — нахмурилась и захлопнула крышку ноутбука.

— Не тебя — Машу.

Лучше бы он ничего не говорил. Я запуталась ещё больше.

— Ты в курсе, что сейчас оскорбляешь мою умершую сестру? — единственное, за что смогла зацепиться в хороводе противоречивых мыслей.

— О мёртвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды, Саша. Ты спросила — я ответил. Нужно было соврать?

«Ужасный человек! Ужаснейший!» — злобное пробралось в мои мысли.

Вот как с ним разговаривать? Ужом вертится, словами играет, перевирая и юля, как ему вздумается — где там искренность?

— Твоей помощи становится слишком много. Много её проявлений. — кое-как совладала с собой и вернулась к началу разговора. — Это напрягает.

— Не привыкла, чтобы тебе помогали?

— Да что ты ко мне пристал, Мажор? — вскинулась я. — Где там твоя обещанная квартира и няня?! Да фиг с тобой, я лучше новыми долгами обрасту, чем в этом дурдоме стану жить.

— Ты там, где нужно, Саша. — отойдя от меня на шаг, Паша развёл руки в стороны. — Вот квартира, вот няня. — ткнул себя пальцем в грудь, с самым беззаботным видом.

— Всё понятно, — громко выдохнула, поджав колени к груди. — Ты мне мстишь. Решил поиграть и подтянуть меня за мои же слова, с которыми я к тебе заявилась. Наказываешь меня, показывая, что желаемое воплотилось… Неожиданно, конечно. Я ждала просто скандала, но ты ловко играешь на моём чувстве вины. Молодец.

Мажор покачал головой. Взглянул на меня подозрительно, сверху вниз и произнёс:

— Почему ты всегда думаешь о плохом?

Какая-то часть меня хотела вступить в дискуссию, привести аргументы и факты, напомнить мои слова и провести параллель с тем, что происходило последние несколько часов, но растерянность взяла верх, не позволив мне проговорить и слова.

«Почему ты всегда думаешь о плохом?» — что за постановка вопроса, вообще? Такое имел бы право спрашивать только мой друг, мой близкий человек. Откуда Мажору знать, о чём и как я постоянно думаю? Спросил так, будто бы знал меня, но он ведь не знал.

— Мы это исправим. Ладно, я пошёл, если точно ничего больше не нужно…

Не ответила. Уронила голову на колени и мысленно застонала.

Сердце пело: «Ты ему нравишься», а упрямый разум твердил: «Не будь Машей, не смей доверяться этому человеку».