Подарок богини

– Просто, госпожа кунчан-ним, господин шеф-повар очень вкусно готовит, – вздохнув, начал выкручиваться я, поняв, что отмолчаться не получится, – я никогда не была за границей и, наверное, поэтому мне его еда кажется такой необыкновенной…

Короче, включил режим – кающаяся глупая овечка.

– Пффф, – презрительно окинув меня взглядом, выдохнула Хё Чжу и произнесла: «Какая же ты всё-таки глупая, Юн Ми-ян!» (Дословно – девчонка. – Прим. автора). Тебе твои родители не объяснили, что корейская пища – самая вкусная и полезная в мире? Разве в школе тебе об этом не говорили?

– Говорили, – понуро опустив плечи, сказал я, думая при этом – стоит ли для усиления образа кающегося грешника начать ковырять пол носком ботинка или это будет перебор?

– Плохо, значит, говорили! – припечатала меня Хё Чжу. – Или ты всё пропустила мимо своих ушей, как пропускаешь то, что я тебе говорю!

Официантки опять похихикали, я покаялся, поклонился пару раз, пообещал работать усерднее, и меня, удовлетворившись моим раскаяньем, милостиво отпустили. Однако с тех пор, понятное дело, кулинарные шедевры Марко Бенндетто оказались для меня под запретом, рейтинг мой в глазах коллектива упал ещё ниже, а свою начальницу я стал считать больной на всю голову патриоткой. И вот эта ненормальность на двух ногах теперь ищет человека, который бы говорил на немецком языке! Что мне с этим делать? Прикинуться валенком и не обращать внимания? А о чём там долдонят немцы? Не просто ж так они суетятся? Может, им нужны лекарства или у них там какая-нибудь пищевая аллергия? Ща накормим, а «Скорая» по сугробам – и не приедет… Будет труп. Нужен ли отелю труп? Думаю, что нет. Но тогда придётся показать свои знания. Нужно мне это или нет? Возможно, будут неприятности… А возможно, и не будут… Однако, если сравнить гипотетические неприятности с человеческой жизнью, то… То придётся идти разбираться с немцами!

– Frau, ich weiß ein wenig Deutsch!

Хё Чжу, к которой я обратился на немецком, подойдя со спины, вздрогнула от неожиданности и резко обернулась, изменившись в лице. Только что не подпрыгнула.

«Ага! – злорадно подумал я. – Испугалась?! Будешь знать, как плохо об иностранцах за глаза говорить!»

– Что ты сказала? – отходя от испуга, спросила начальница, с удивлением смотря на меня.

– Кунчан-ним, я сказала, что немного знаю немецкий.

– Ты?! Немецкий?! Откуда ты можешь его знать?

– Я ходила на курсы в школе. Могу попробовать перевести.

– Курсы немецкого? – искренне не поверила мне Хё Чжу. – В школе?

Похоже на то, что я опять неудачно вру. Иначе, почему она так удивилась? Может, в здешних школах есть только курсы английского? А чёрт его знает! Так, нужно перевести тему со школы куда-нить в другую сторону!

– Кунчан-ним, а почему в отеле никого нет, кто знает немецкий? Разве туристическим группам не положен переводчик?

Дохленький перевод стрелок, но ничего другого в голову не пришло.

– Эти туристы вернулись с аэропорта, – удивлённо смотря на меня, пояснила моя начальница, – они уже прошли регистрацию и пошли на посадку. Но погода ухудшилась, и рейс задержали. Они долго ждали, но рейс всё-таки отменили. Их отправили обратно, но переводчики, сопровождающие группу, уже уехали и не смогли вернуться назад из-за снегопада. В отеле есть ещё другие вегугины, которые не знают английского. Они тоже вернулись из-за того, что самолёты не летают.

– А-а, понятно, кунчан-ним, – киваю я.

– Юн Ми, а ты что, действительно говоришь по-немецки?

– Немножко. Но думаю, что смогу понять, что они говорят, кунчан-ним.

– Не могу в это поверить!

– Zwei Dinge erfüllen das Gemüt mit immer neuer und zunehmenden Bewunderung und Ehrfurcht, je öfter und anhaltender sich das Nachdenken damit beschäftigt: Der bestirnte Himmel über mir, und das moralische Gesetz in mir!

– Что… И что это значит? Что ты только что сказала? – прищурилась на меня старший менеджер зала.

– Две вещи наполняют душу всегда новым и всё более сильными удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительней мы размышляем о них, – это звёздное небо надо мной и моральный закон во мне! – вздохнув, перевёл я.

Хё Чжу молча, оценивающе смотрит на меня, немного повернув голову вбок. Я же стою и помалкиваю, с интересом наблюдая за её лицом.

– Хм, Юн Ми, ты что, и вправду такая умная? – наконец спросила начальница, когда молчание совсем уже затянулось.

– Немножко, кунчан-ним, – улыбнулся в ответ я.

– Госпожа менеджер! – закричал в этот момент помощник повара, вбегая в помещение раздачи и заставив нас повернуть к нему головы. – Я спросил! У нас никто не говорит по-немецки! Только по-английски!

– Ладно, – сказала Хё Чжу, поворачиваясь ко мне, – пойдём! Надеюсь, мне не придётся испытывать за тебя стыд, Юн Ми! Тебе главное нужно понять, что нужно этим вегугинам, и сказать мне. А я уже сделаю всё то, что нужно. Поняла?

– Да, – коротко кивнул я, не став добавлять слово кунчан-ним.

– Пошли! – приказала она, поворачиваясь ко мне спиной и направляясь в зал ресторана.

* * *

– Mädchen, Mädchen! Bitte hilf mir!