Подарок

- Что, давно не получал по морде? - с сочувствием в голосе спросила она. - Любая женщина имеет право врезать хаму, который обложил ее матом, да еще без всяких на то оснований. Что я и сделала. При этом возраст хама для меня значения не имеет. Откроешь пасть еще, еще и получишь. В крайнем случае, если я не рассчитаю сил и выбью тебе пару зубов, твой сын вычтет из моего гонорара стоимость услуг дантиста. Ты все понял? Вот и молодец. Если честно, ни за что не стала бы тратить силы и время на лечение такого, как ты. К сожалению, я наемный работник и должна выполнять задания моего работодателя. Поэтому сейчас будем лечиться. Игорь, запри входную дверь изнутри, чтобы никто нам не помешал.

- Что ты будешь делать? - хрипло спросил старик.

- Какой прогресс, Иван Иванович! - улыбнулась Ольга. - Целых три слова, и ни одного матерного. Вот что значит правильный подход! Я уже сказала, что буду заниматься лечением. А лечу я любовью, так что готовьтесь, сейчас я буду любить!

- Ты рехнулась! - поразился старик. - Ну сынок, бля, удружил - запер одного с чокнутой! Да у меня уже лет десять, как совсем не встает!

- А кто вам сказал, что я говорила о вас? - деланно удивилась Ольга. - Кого бы я ни любила, вам этого ни видеть, ни слышать не придется. Поэтому мы вам на голову сейчас оденем вот эту шапочку! И не надо так дергать головкой, может оторваться. А сейчас, пока вы меня еще слышите, напоминаю в последний раз. Если откроете рот и испортите мне все лечение, мало того, что закончите свои дни в этом кресле, я вас еще напоследок совершенно случайно уроню вместе с креслом лицом вниз. А недовольство вашего сына я как-нибудь переживу.

- Ну вот и все, - сказала она Игорю, закрепив шлем на голове испуганно молчащего старика. - Принеси с кухни два стула. На одном разложим свою одежду, а второй ставь ближе к креслу старика у него за спиной, раздевайся и садись сам.

- Ты хочешь…

- Конечно. Другого выхода я вообще не вижу. А так и себе доставим радость, и старому хрену ее столько перепадет, что если только не будет потом лениться, то месяца через три будет танцевать гопака.

- Ты как, папа? - с тревогой в голосе спросил прокурор отца двумя часами позже, примчавшись по их звонку.

- Ноги хорошо чувствую, - без видимой радости ответил тот, косясь на стоящую рядом Ольгу. - Пальцами могу шевелить, только сил все равно нет.

- Чтобы появились силы, нужно хорошенько потрудиться, - сказала Ольга сразу обоим. - Это только в сказке Илья Муромец черт-те сколько сидел сиднем, а потом встал и пошел. За три года мышцы совсем ослабли. Посмотрите, как исхудали ноги. О массаже я вам уже говорила. Я свое дело сделала, мы уезжаем.

- Что я вам должен? - спросил прокурор.

- Все расчеты у вас будут с Рогожиным. А лично мне? Пожалуй, если еще раз где-нибудь придется встретиться, я бы не возражала, если вы поздороваетесь. Ну и представитесь заодно.

- Можете передать шефу, Виталий, что старого хрена я вылечила за один сеанс, - сказала Ольга на стоянке, забираясь в свой автомобиль. - Надеюсь, на сегодня все? А то мы с Игорем что-то устали. Вот черт! Забыла дома у старика шлем. Ладно, поехали, вряд ли мне еще такой клиент попадется, так что и шлем уже не понадобится.

- Ты меня сегодня поразила, - признался Игорь, когда они уже готовились отойти ко сну. - Не думал, что ты на такое решишься в чьем-то присутствии.

- А что, тебе было нехорошо?

- Не в этом дело, мне с тобой всегда хорошо. Я понимаю, что дед ничего не видел и не слышал, но все равно мне его присутствие было неприятно. Правда, только до тех пор, пока я обо всем вокруг, кроме тебя, не позабыл. А что ты ему сказала на ухо перед уходом?

- Он, может быть, ничего не слышал, хотя я не всегда могу и хочу сдерживаться, но прекрасно понял, чем мы у него за спиной занимались. Мне совсем не улыбается, чтобы он потом распустил свой поганый язык. Поэтому я ему на такой случай пообещала много чего интересного, призналась, что ведьма, и послала небольшую волну жути.

- Поверил, как думаешь?

- А мне и думать не надо, знаешь, как от него разило страхом? Я даже подумала, что перестаралась, и он сейчас обделается. К счастью, обошлось.

- Ладно, все хорошо, - он поцеловал жену в висок. - Давай спать.

Ночью Ольга проснулась с бешено колотящимся сердцем и села на кровати, стараясь не разбудить мужа. В носу еще стоял запах степных трав и дыма горящих костров, на которых женщины стойбища варили похлебку. Сон наплывал, вспоминаясь в мельчайших подробностях, принося ощущение чего-то важного.

Мать позвала Зангу, играющую недалеко от своего шатра с соседкой Зукой.

- Иди сюда дочь! Сегодня наша очередь нести еду деду. Возьми миску и лепешки и отнеси. Потом можешь вернуться, никуда твоя Зука не денется.

- Мама, я не хочу к деду! - захныкала восьмилетняя Занга. - Я его боюсь. Может, пошлем брата?

- Вот еще глупости! - рассердилась мать. - Это твой родной дед, и он тебя не съест. И не дело мальчишек делать женскую работу. Держи похлебку.