Подарок

Я покидала кабинет психиатра с легким чувством и, оказавшись на ярком полуденном солнце, надела темные очки. Но, проходя по почти пустынной улице, я сдерживала желание обернуться и проверить, не следует ли кто-нибудь за мной. Слова Ванессы о том, что вторичный травматический стресс может вызывать паранойю и иррациональные мысли, немного меня успокоили, но не убедили, что клеточной памяти не существует. Слишком много исследований свидетельствуют об обратном. Но я признала, что телефон мог принадлежать кому-нибудь еще и что расследование смерти Калли было проведено должным образом. Из открытой двери булочной донесся запах свежеиспеченного хлеба, и у меня засосало под ложечкой. Я посмотрела на часы – половина первого. Встреча с Натаном назначена на два. Я решила все-таки повидаться с ним – пусть это будет последняя попытка найти какой-то ответ для Тома и Аманды или, еще лучше, узнать адрес Софи.

Шаги у меня за спиной приближались, мои плечи напряглись, но я не обернулась. Мне нечего бояться. Я пошла быстрее, но при этом уговаривала себя, что всего лишь потому, что боялась опоздать, а не из-за страха. Шею пониже затылка жгло, но я убеждала себя, что это от солнца, а не потому, что кто-то сверлит меня взглядом. Я снова вспомнила свой разговор с Ванессой: мой страх не имеет отношения к реальности. Но стук подошв позади резал воздух, и у меня похолодело в животе. Я не удержалась и обернулась. Мне показалось, что я заметила человека, несмотря на жару одетого в черную куртку с капюшоном. И этот человек – я не поняла, мужчина или женщина, – метнулся в дверь булочной. Мое дыхание, непонятно почему, стало чаще. Мне нечего бояться. Разве не так?

Глава 29

Над сверкающей солнечными бликами водой канала вилась туча мошкары. Натан еще не пришел, и я, поджидая его, сидела на скамье из реек, борясь с напавшей зевотой. Мимо лениво проплывала узкая лодка с нарисованными на бортах оранжевыми цветами, над водой разносился запах бекона. Лодчонка пристала к берегу, из нее вышла седая женщина и выпрыгнул тявкающий йоркширский терьер, а мужчина в мягкой кепке с козырьком остался в суденышке. Мой взгляд приковало движение на мосту. Темная фигура. Я не могла как следует разглядеть ее против солнца, но мне показалось, что человек смотрит на меня. Несмотря на все убеждения Ванессы, я разнервничалась. Но человек помахал рукой, шагнул в мою сторону, и я, узнав Натана, с облегчением вздохнула.

– Привет. Рад снова увидеться.

Я встала, и он поцеловал меня в щеку.

– У меня для тебя кое-что есть. – Он скинул с плеча рюкзак и достал бутылку с водой. – Чтобы ты опять не перегрелась.

Я, сразу успокоившись, рассмеялась.

Мы шли, болтая. Солнце выгнало на улицу целые семьи: малыши катались на самокатах, дети постарше – на велосипедах. Собаки, стремясь прыгнуть в воду, натягивали поводки.

– Смотри! – Натан указал на стайку утят.

Они, прыгая вверх и вниз на воде, пытались догнать мать, которая плыла с угрожающей скоростью.

– Вон тот совсем отстал. – Я показала рукой на утенка.

– Сейчас мы ее остановим. – Натан опять полез в рюкзак и достал пакет с хлебом. – Держи. – Он протянул мне горбушку, и я, разломив ее на мелкие кусочки, стала бросать их плывущим в мутной воде птицам. Утка вильнула, стала подбирать хлеб, и дети, воспользовавшись заминкой, догнали ее. Подобрав все до последней крошки, стайка уплыла и скрылась в камышах. Натан спрятал пустой пакет в рюкзак. – Хочешь мороженого?

– Не откажусь.

Я села на скамейку, а Натан встал в очередь у киоска и вернулся с рожком: мороженое образовывало конус, из острия которого торчали, будто флаг, шоколадные хлопья.

Я облизала рожок по краю, он впился в мороженое зубами и поморщился.

– Заморозил мозг?

Натан кивнул, приоткрыв рот и округлив губы.

– Упрись языком в небо, – посоветовала я. – Торопыга Гарри вечно спешит с рожками. Этот прием помогает вырабатывать тепло. Реально помогает.

Через несколько секунд Натан вновь обрел дар речи.

– В самом деле помогает. Вероятно, это признак взросления – способность сопротивляться желанию заглатывать целиком что-то очень холодное. Когда я был в его возрасте, – Натан кивнул в сторону поглощающего мороженое на палочке мальчугана, на траве вокруг которого валялись сотни и тысячи других палочек, – лопал мороженое, как он. – Кто такой Гарри?

– Так ты по-прежнему общаешься с семьей Сэма? – нахмурился он, когда я объяснила.

– Да. Но сто лет у них не была… с тех пор, как мы с Сэмом порвали. А ты видишься с родными Калли?

– Нет, – коротко ответил он, но я не позволила ему увильнуть.

– Почему?

– После аварии они не хотят меня видеть. Наверное, им это слишком больно.

– У нее были братья или сестры? – Почти не в силах смотреть ему в глаза, я следила, как к воде подлетает блестящая синяя стрекоза. Я не большая мастерица обманывать.

– У нее есть сестра Софи, но с момента аварии я ее не видел. Она не выдержала горя, даже не пришла на похороны попрощаться с Калли. Послала венок, словно этим можно откупиться.

– Эта Софи живет где-то поблизости?

– Понятия не имею, где она живет.