Подарочек

Нагрузка не лезла в голову вот совсем. Потому что.

Что она, Ирка Семёркина, опять сделала не так, что всё идёт наперекосяк?

Нет, она неправа. Не всё. Да и вообще, вот прямо лично она сделала единственную вещь – не дала замёрзнуть в сугробе мужику, который угодил туда по пьянке и по дурости. А дальше уже они случайно встретились, а встретить случайно приезжего человека, с которым нет конкретных общих знакомых – при всей невеликости города непросто. А они вот встретились. И более того, пригляделись друг к другу и понравились. Как уж там оно было – искра ли пробежала, или что ещё, но Ирка первый раз в своей жизни так быстро упала в объятия мужика. Обычно она пугалась и не торопилась, и мужики не торопились тоже. Ходили вокруг да около. Или не ходили, но тоже не сказать, чтобы добивались её расположения каким-то особым образом. Как-то само всё выходило. Встречались, общались. Потом или расставались, или нет. Или как с Димкой – они месяца три пересекались в знакомых компаниях, прежде чем встретились вдвоём. А потом как-то довольно быстро сошлись и съехались.

Как съехались – так и разъехались. Говорят, нужно отпустить старое, чтобы в жизнь вошло что-то новое. Может, это судьба? Ирка тогда, неделю назад, написала Димке, чтобы не приходил, наверное – это был самый определённый её посыл, раньше она не выражалась так недвусмысленно. И сразу же – получите, распишитесь, вот вам ваш сугроб. С доставкой до траектории между работой и домом.

И даже если из этого сугроба не выйдет в итоге ничего хорошего, то свою великую роль он уже сыграл. Потому что нахрен Димку. От того, что он творил в последние дни, становилось противно. Противно было ещё и от того, что сегодня не послала его по матушке, а согласилась помочь – в ответ на помощь от него. Хотя, для него-то какая помощь, он эти кадры ещё в сто мест сдаст, если придумает, как на этом денег срубить. Это она трепетная и считает, что так нехорошо. Однако же, попросила у него фотки про холеру Каринку.

Но в конце-то концов, почему ей нельзя получить свой кусочек счастья? Не урвать, не выгрызть, а просто получить? У кусочка, да куда там кусочка, у куска, тёмные глаза и длинные красивые пальцы, он так чудесно касается её кожи, тело просто поёт, он умеет быть и напористым, и нежным… И он уедет в воскресенье. Или в понедельник. Надо спросить.

И это решено уже давно, и от неё не зависит. Это его жизнь, это он ворвался в её размеренный порядок вещей, не она – в его повседневность. Поэтому ему и делать шаг к определённости. А ей – только в том случае, если он промолчит до последнего.

Ирка вышла из-за компа, прошлась по кабинету. Как хорошо, что пара, что пусто, что никто не видит сейчас Ирину Васильевну, всегда собранную и позитивную, а сегодня – размазанную тонким слоем в пространстве.

Включила чайник, сделала себе крепкого кофе. Утащила к компу.

Тренькнул телефон – это была Оля. Интересовалась, как там Ирка после вчера. Ирка подумала – и написала, чтоб после работы шла к ней. Если Андрей где-то – то и она тоже будет где-то. Оля бурно приветствовала приглашение, сообщала, что работает до семи, и потом мигом прискачет. С неё бутылка.

Вот и хорошо, можно будет историю ещё и с Олей перетереть. Всё польза.

Кофе был выпит, для порядка в уме требовалось навести порядок и в окружающей действительности – то есть, помыть чашку от кофейной гущи. Ирка сунула телефон в карман, взяла ключи и двинулась наружу.

В коридоре, возле двери на кафедру напротив, стояли супруга их заведующего Ольга Петровна и двое молодых преподавателей – Наташа и Олег. Ольга Петровна что-то им втирала, вроде – вот будет нагрузка на следующий год, там и будет видно, что с вами делать.

О да, о да. Ольга Петровна на пенсии. Наташа защитилась недавно, Олег – доцент уже около года. Конечно, по идее у них должно быть преимущество – по ставке, по нагрузке, и, следовательно, по оплате. Но Ирка слышала, что Наташа – на половине ставки, а у Олега – три четверти, тогда как у Ольги Петровны полная ставка. Ладно, это их дела, нечего уподобляться Марье Ивановне и в них лезть.

Ирка заперла дверь и уже было пошла, но тут Ольга Петровна обернулась к ней.

– Ирина Васильевна, что это такое про вас рассказывают?

– Понятия не имею, – сообщила Ирка. – Но уже предложила одному уважаемому человеку проверять слухи, прежде чем носить их по всему политеху.

– Куда уж проверять, если всё понятно, – усмехнулась с видом превосходства Ольга Петровна.

– Это ещё кому что понятно, – усмехнулась в ответ Ирка. – Хотите красоту посмотреть?

– Какую ещё красоту? – не поняла та.

– А вот, – Ирка сунула чашку под мышку, а ключи – в карман, достала телефон и нашла в нём самую козырную Каринину фотку – как она пытается забросить ногу кому-то там на бедро.

И показала Ольге Петровне.

– Что это? – не поняла сплетница.

– А это ещё один человек, про которого всё понятно. Которого вчера при всём честном народе отправляли по пьяни на такси. Потому что пила, как не в себя, и буянила.

Ольга Петровна аж задохнулась.

– И где вы это нашли?

– В сети висит, знакомый журналист показал, – пожала плечами Ирка как можно равнодушнее. – Да ладно вам, с кем не бывает в сеть-то попасть. Дело-то житейское, по нынешним временам.

– Спасибо, что показали, – отчеканила Ольга Петровна, зашла к себе и плотно закрыла за собой дверь.

Ирка же без новых происшествий дошла до туалета, но спокойствия не было и там. Стоило ей сунуть чашку под кран, как рядом словно из ниоткуда возникла Наташа.

– Ира, а ты не слышала ничего про нагрузку на следующий год? Правда, что её ещё нет?

– Как это нет, – усмехнулась Ирка, – очень даже есть, сегодня раздавали. Наверное, ваша Марья Ивановна вместе с Игнатием Владимировичем как раз делят.

– Спасибо, – улыбнулась Наташа. – Значит, будет, о чём сейчас с ними поговорить.

Ну вот, теперь-то уже точно можно пойти и заняться делом. Чем больше сделается сейчас, тем меньше останется на понедельник.